Жандармерия лютовала на вотчинах, а адъютант императора за малейшую провинность выписывал уважаемым людям кнутом по ягодицам, и жандармы прилюдно, на площади стегали розгами ожиревшие попы купцов и чиновников. Плакаться было некому — адъютант имел бумагу, подписанную Императором, в том, что он жалован исключительными полномочиями, и во благо Отечества может вершить суд.
И фрегат, сойдя со стапелей, стал отрабатывать вложенные в него средства, став флагманом Южного флота империи. Встретив в море небольшую эскадру Рокан-баши, императорские капитаны поначалу струхнули, но тут на фрегате «Императрица Анна» просигналили атаку. Корабль, не приближаясь на дальность выстрелов противника, огнем своих мортир и кулеврин превратил фрегаты Рокан-баши в дырявые бочки, которые с трудом держались на плаву, предоставив возможность другим кораблям Южного флота деловито провести абордаж.
После столь славной виктории Южный флот, журча морской водой под килями, быстренько превратил в руины оплот обороны Рокан-баши на Южном море — крепость Алку. И опять отличился бомбард «Императрицы Анны». Тяжелые ядра ложились точно в цель, будто их метали рукой, а абордажный наряд фрегата вырезал защитников крепости начисто. Офицеры с других кораблей флота, сойдя на землю, зажмуривали глаза и свешивались с разрушенных стен посиневшими лицами под впечатлением увиденных останков прошедшей резни.
В Алке императорский Южный флот захватил награбленное башой за много лет добро. Ящики с золотом и серебром грузили на фрегаты полдня.
Рокан-баши пришел в ярость. Он послал гневное письмо Императору Николаю с требованием вернуть его сокровища, и заплатить контрибуцию за моральный ущерб. В противном случае грозился поднять всю мировую общественность против империи и задушить её санкциями.
Мир замер в выжидании. Послы мировых держав обивали пороги МИДа империи, но их вежливо просили обождать и не совать носы в дела императора и баши.
Это было новостью. Доселе императоры, в особенности умерший Александр — отец Николая, смотрели на запад, широко открыв глаза. Александр, так вообще допустил иноземных купцов до земель, и они черпали из неё богатства, практически не платя за это ни гроша. Хозяйство империи пришло в полнейший упадок.
Рокан-баши при попустительстве Александра хозяйничал в Южных провинциях.
Когда взошел на престол молодой Император Николай Александрович, то естественно затребовал от чиновников и губернаторов хозяйственные отчеты. Император не был глуп, и что-то в бумагах ему не понравилось. В южные провинции тайно был направлен ревизор из молодых жандармов.
Поскольку Рокан-баши и не думал скрывать свои отношения с чиновниками и купцами империи, то ревизор за короткий срок нарыл кучу компромата, и предоставил Николаю.
— Отнять! Вернуть! — взвизгнул император, изъявив желание возглавить поход.
Но нашлись трезвые умы в его окружении, и Николай задумчиво стих. Результатом этой задумчивости была ссылка заевшихся чиновников в Сибирь, мобилизация средств и умов, а в завершении — постройка «Императрицы Анны» и поход на крепость Алку.
В то же время, Николай окружил себя дерзкими и молодыми сановниками, которые, не страшась замшелых устоев старых и погрязших в коррупции губернаторов, поднимали огромную и богатую империю «с колен». Дошло до того, что натуральным пинком был «обласкан» саксонский посол, влезший своими нравоучениями во внутренние дела империи.
— Вы, посол, не обижайтесь, — говорил представитель МИДа, протирая носок сапога. — Ваши западные «ценности» никак не подходят нашему крестьянину и ремесленнику. Уж больно они бабские… Попробуйте научиться уважать наше мнение.
— Уважение саксонского короля надо заслужить, — гордо вскинул голову посол, держась за ушибленное место.
И мир озлобился супротив империи. Рокан-баши получил поддержку саксонцев и других западных королевств, набрал огромное войско и пошел по суше на порт Велку. Не дожидаясь прихода саксонских галионов, по морю была отправлена большая эскадра с десантом.
Гренадеры Мамонтова слегка потрепали аскеров баши, ловко отступая и умело обороняясь, а Южный флот империи под прикрытием огня мортир «Императрицы Анны», пустил на дно половину эскадры, и только поспешное бегство да разразившийся шторм, спасли вторую половину. Подошедшие саксонские галионы в открытую наступать не решились, ограничившись разведкой. И тут сила нового фрегата проступила во всей красе. После короткой и жестокой схватки из трех галионов-разведчиков на плаву остался лишь один. И то, взятый на абордаж. Саксонцев пощадили и отправили восвояси, предварительно узнав весь состав морских сил поддержки баши. Западные короли затаились, наглухо закрыв кораблями пролив из Южного моря в океан и только Рокан-баши все не успокаивался.
Выиграв время, император Николай стянул к южным провинциям еще два корпуса гренадер, и готовился к решительному наступлению. И тут в столице жандармы тайного приказа перехватили записку к саксонскому королю. Секретную депешу пыталась вывезти за границу поданная империи — любовница посла маленького западного королевства. Её допрос закончился едва начавшись — жандарм влепил женщине пощечину для устрашения, но силу не рассчитал и сломал ей шею.
Над расшифровкой послания трудились лучшие умы тайной жандармерии…
Командующий Южным флотом империи адмирал Кочетов поглядывал на бревенчатую набережную порта, задумчиво покачиваясь с пяток на мыски. Сцепленные за спиной руки выдавали крайнее волнение — пальцы то сжимались в кулаки, то теребили заднюю планку адмиральского кителя. С пирса, у которого был пришвартован фрегат «Императрица Анна», раздавались негромкие команды офицеров, следивших за погрузкой на корабль провизии, воды и снаряжения. В открытые иллюминаторы кают-компании прорывался ветерок, шевеля бумагами на длинном столе и играя огнем свечей, стоящих на высоком посудном комоде.
— И что скажете, Павел Сергеевич? — адмирал повернулся к столу, у которого склонился над картой командор фрегата — капитан первого ранга Поворов.
Командор выпрямился, кинув карандаш на карту.
— Не знаю, — раздраженно выговорил. — Очень похоже на пойди туда, не знаю куда, и найди то, не знамо что!
— Согласен, голубчик… согласен, — проворчал адмирал, вновь уставившись в иллюминатор на набережную. — Приказ императора весьма странен…
— Да это просто бред! — не сдержался Поворов. — Послать лучший корабль империи за пару тысяч миль от родных берегов, да еще сквозь галионы саксонцев в проливе! И это в то время, когда флот Рокан-баши еще достаточно силен! О чем думают в Адмиралтействе?!
Кочетов качнулся, достал из кармана брюк белоснежный платок, промокнул им лоб и шею.
— В Адмиралтействе сейчас перестановки, Павел Сергеевич. Адмирал Гюнвальд отстранен от командования флотом империи и посажен под домашний арест. Адмиралтейство временно возглавляет адмирал Алексеев.
Поворов удивился.
— Вот как?! Почему не вы?
Адмирал усмехнулся, продолжая смотреть на набережную:
— Алексеев — прекрасный стратег, к тому же, он постоянно твердил, что засилье иностранцев в наших штабах губительно для Отечества. И я с ним согласен, но… я всегда молчал.
Кочетов вздохнул.
— Наш молодой Император Николай приближает к себе людей решительных, смелых и жестких. И адмирал Алексеев самый подходящий человек, способный привести в порядок наш флот. К тому же, с его подачи, император велел построить еще два новых фрегата на нашей верфи, и известил меня об этом в депеше, которую я получил утром. И попросил лично проконтролировать прибытие новейших пушек для этих кораблей. Только, Павел Сергеевич, голубчик… никому ни слова об этом.
— Господин адмирал! — воскликнул капитан, хватаясь за карандаш. — Мне в голову пришла сумасшедшая мысль! Посмотрите!
Кочетов знал Поворова не первый год. Капитал ходил с адмиралом в походы, будучи еще молодым мичманом, когда будущий адмирал в звании капитана второго ранга командовал корветом береговой охраны Южного флота империи. Кочетов уже тогда присмотрелся к офицеру, и неоднократно побывав с ним в боях, понял, что из Поворова получится думающий и отважный командир. И когда был построен фрегат «Императрица Анна», не сомневаясь, поставил капитана его командором. Лучшего, по мнению адмирала, тогда на Южном флоте не было.