— Я здесь, Ваше Величество, — склонился вездесущий Скоков.
Император хотел приказать отправить всю эту ватагу в подвал для тщательного дознания, но Скоков прошептал:
— Не время, государь. На всех есть надлежащие документы. Доверь Петру продолжить начатое.
Император скрипнул зубами, отгоняя гнев.
— Господа, — уже спокойно сказал, поднимаясь. Все тут же вытянулись, тоже вставая. — Очень прошу внять словам графа Разумовского… Если вы думаете, что вас обойдут стороной, ежели чего, то это напрасно. Империя была, есть и будет. Или мы все вместе будем жить достойно, помогая друг другу, или… другого не дано. Так начертано в Книге Света. Так жили наши предки. И умирали вместе за свою честь и достоинство.
— Истина! — взволнованно прохрипел старец Епифаний.
Герцог Мальборо, уставший и измотанный дальней дорогой, с тоской смотрел в окно кареты. Вековые клёны, росшие вдоль дороги, встречали бывшего посла в империю русичей, как казалось Антону, с бесконечной тоской. Герцог ничего не добился в ходе своего рабочего вояжа на родину своей матери и теперь не надеялся на какой-либо значимый пост в Саксонии.
Глава МИДа встретил его с хмурым видом загнанного под стол нашкодившего кота.
— Что-то необъяснимое твориться, герцог. У нас пока нет ни короля, ни кого-то другого, кто бы смог возглавить Саксонию. Этот Виндзорский озабочен лишь тухлыми прожектами за океаном, и здесь царит полная бесхозяйственность. Санкции против империи русичей ударили по нам самим! Как такое может быть?!
— А что в парламенте? — Антон понял, что его отставка пока откладывается.
— В парламенте грызня. Каждый при своём интересе. Все поют одну и ту же песню, только никто не знает ни нот, ни слов. Послы западных государств ходят по девкам и пьют как матросы с корабля, выброшенного на берег. Кстати, парламентарии, узнав о вашем возвращении, очень хотят выслушать вас.
— А что я им могу сказать?! — хмыкнул Антон. — Меня прогнали, как блохастого пса. Моих полномочий после кончины короля Георга никто не прислал, вот русичи и отправили меня обратно.
— Да скажите им что-нибудь, — отмахнулся глава МИДа. — Не хватало только истерики парламента в нашу сторону.
Мальборо догадался, что министр очень дорожит своим креслом, и не хочет его отдавать.
— Ладно, — согласился Антон. — Хотите, я их напугаю?
— Чем?! — удивился министр. — Они итак под себя ходят от испуга перед Виндзорским. Он почему-то решил, что покойный Рокан-баша был таким ценным кадром, что надо непременно продолжать его дело по конфликту с русичами. И где теперь Рокан-баша? А Саксония во время конфликта лишилась влияния на землях баши. А тут ещё и индусы решили вильнуть хвостом и вступить в союз с Русью! Император русичей собирается туда с визитом! Если и копты последуют их примеру, да Новая Голландия, то Саксония превратится из державы в островное государство.
— Копты могут, — кивнул Мальборо, соглашаясь. — А вот Новая Голландия никогда…
— Тоже остров, пусть и чуть больше Саксонии. Там кенгуру и сумчатых медведей больше, чем людей, и они не понимают ценностей нашей демократии.
Антон расхохотался.
— Не вижу ничего смешного, герцог, — обиделся министр. — Саксонии не уйти от влияния нашего заокеанского партнёра. Виндзорский нашёл в тех землях кучу золота, а наши парламентарии схватили его алчный блеск. Вместе с испугом — это адский коктейль.
— А что Виндзорский говорит о коптах и индусах?
— Он больше озабочен Западом…
Мальборо задумался. Похоже, что Виндзорский готовит Запад к новой войне против Руси, делая из него сепаратор, который будет бить по молоку русичей, а сливки забирать за океан, чтобы использовать против джунго. Джунго за последнее время очень сильно развились в промышленном плане, и составили прямую конкуренцию Виндзорскому.
— Жаль, что Запад уже не помнит о том, как русичи били тевтонцев в последней мировой войне, — жестко произнёс Антон.
— Русичи тогда были другими, — возразил министр.
— Русичи никогда не будут другими. Они несут мир, потому их боятся.
— Ага, мир, — усмехнулся министр. — То-то их император перед войной с тевтонцами угробил сорок миллионов своего населения в лагерях.
— Это ерунда, — отрезал Мальборо. — Сказки Виндзорского, чтобы напугать парламенты и королей западных государств. Русичи никогда не захватывали страны, чтобы их поработить… В отличие от нас.
Министр взглянул на Антона с великим изумлением.
— А вы изменились, герцог. И пробыли там всего-то с год…
— Побывав там, я понял, что вся история Руси — это великая трагедия. При этом у них осталась человечность и большое сердце. Русичи душевны и добры, и, кажется при этом, не способны чувствовать боль и усталость. С ними не надо связываться войной — нам их не победить. Даже если против них будет весь Запад и Виндзорский. Да что там… даже если весь Старый и Новый Свет!
— Откуда такие выводы, герцог?!
Мальборо нахмурился.
— Вы что-то слышали о Книге Света? Это древняя реликвия Руси, обладающая небывалой силой, способной сделать из каждого русича Мастера войны.
— А кто такой Мастер войны?
— Это Воин, министр. Фрегат «Императрица Анна», в экипаже которого был всего один Мастер, потопил целый флот наших галеонов. По моим наблюдениям, на столичных вервях русичи построили эскадру новейших кораблей, с оружием доселе невиданным по разрушительным свойствам и дальнобойности. Сможет ли саксонский флот противостоять ей?! Я только что сошёл на берег с нашего галиона… Такого, простите, затрапезного судна, я на флоте русичей не встречал. И кто будет воевать с Мастерами Войны?! Феминистки? Трансгендеры? Банковские клерки?! Да, я так и вижу название — отдельный батальон парламентариев Саксонии! Да они только облачаться в доспехи, так сразу в них и упадут от инфаркта.
У министра после этих слов задергалась нервным тиком щека, глаз и волосы на голове.
— Виндзорский нахваливал своё воинство, — промямлил он, падая на стул.
— Какое воинство?! — удивился Мальборо. — Потомки рабов и искателей сокровищ? Они на поясе, вместо футляра с патронами, носят рулон туалетной бумаги. Только и умеют, что страшно вращать глазами, да скалить зубы перед беззащитной толпой. А при виде двадцатифунтового ядра, воткнувшегося рядом, разбегаются по кустам, как зайцы, бросая и доспехи, и туалетную бумагу. Ибо она уже не нужна, а нужен бассейн, чтобы смыть с себя то дерьмо, которое выскочило. И это хвалёное воинство?!
Министр сжался на стуле, превратившись в жалкий комок. Антон продолжал…
— Вы не видели Мастера Войны. Это величественное и жуткое зрелище! Ощущение, что если его изрубить на куски, то всё равно его голая челюсть вцепиться тебе в горло мёртвой хваткой, и будет медленно сжиматься на нём, пока ты не испустишь дух. А потом перекинется на другого!
— Ох! — схватился за грудь министр. — Перестаньте, герцог! Я от ваших слов уже полумёртвый. Что же нам делать?!
Мальборо выпрямился, расправив плечи.
— Я не раз встречался с императором русичей. Я смогу с ним договориться. Главное — его не обманывать.
Глава 16
— Ваше сиятельство…
Григорий Скоков позвал графа Воронцова, когда тот фехтовал на тренировочных шпагах с одним из жандармов, и Алексей пропустил выпад противника, отвлекшись на зов.
— Ваше Высокопревосходительство, вы лишили меня победы!
— Полно, граф, не серчайте, — Скоков махом ладони приказал жандарму удалиться. — Для вас есть очень ответственное поручение. Умойтесь, и заходите ко мне в кабинет.
Когда Воронцов пришел в кабинет начальника Тайной жандармерии, то застал там ещё и графа Разумовского. Поздоровался с ним благородным кивком.
— Присаживайтесь, Алексей Андреевич, — пригласил премьер-министр. — У императора для вас есть очень деликатное поручение.
— Я готов! Извольте.
— Граф, это поручение связано с вашей родной сестрой — Марией…
Воронцов печально усмехнулся.
— Я ожидал подобное, Ваше…