Горноспасатель взвалил Вебера на спину и понес на поверхность. Целых полчаса поднимался он по крутой лестнице с тяжелой ношей. На поверхности табельщика бережно уложили на носилки и понесли. Молча расступилась толпа, давая дорогу. Женщины старались взглянуть на лицо пострадавшего. Но Бронислава никто не знал. Странно повел себя сторож динамитного склада. Он выбрался из толпы и скрылся за постройками шахтного двора. За ним, стараясь не попадаться на глаза, двинулся Михаил.
Леонид Иванович и инспектор из горноспасателей направились в контору. Там начали составлять акт о происшествии в шахте.
— Чем же объяснить, Леонид Иванович, появление в штреке табельщика? — спросил инспектор.
— Право, не знаю, — развел руками инженер. — Романтика виновата. У парня глаза разгорелись, когда увидел схему шахты. Фельдшер говорит, что через пару часов можно будет поговорить с ним. Наказать придется за самовольство.
— А не действовал ли табельщик по чьей-нибудь указке? Не он ли ставил адскую машину и подорвался?
— Исключено, — возразил инженер. — Во-первых, молод, чтоб знать мины. Во-вторых, если бы ставил мину, то разорвало бы его на куски. Любопытство завело его туда, зацепился ногой за проволоку — и пожалуйста. Откуда ему было знать об этой чертовой проволоке?
— Загадка, — качнул головой инспектор. В это время ему почудилось, будто кто-то ходит под окном. Он выглянул, но нет — никого. И все-таки инспектору не почудилось. У окна притаился сторож динамитного склада. Он слышал почти весь разговор, но успел вовремя спрятаться за куст, поэтому инспектор его но заметил. За сторожем неусыпно следил Михаил. Любопытно, почему Червонный испугался, увидев полумертвого табельщика? Удивило Михаила и то, что сторож пробрался в кусты, под самое окно конторы. Ясно, чтоб подслушать чей-то разговор, но для чего? Выбравшись из кустов, сторож торопливо зашагал по тропинке в поселок Остановился возле приисковой больнички, огляделся и, открыв калитку, пробрался к раскрытому окну палаты. Забравшись на фундамент, заглянул в окно. В палате стояло две койки. На одной из них лежал табельщик. На лице — ни кровинки, но дыхание было уже ровным. Бронислав спал. Дальнейшее произошло совершенно неожиданно и спутало все планы Михаила. Когда он уходил по заданию Зыкова, то прихватил с собой Пальму. Поскольку с собакой по поселку ходить было неудобно, он оставил ее у знакомого. Но Пальма каким-то образом сорвалась с привязи. И в тот момент, когда сторож взобрался на фундамент, намереваясь, видимо, залезть в окно, Пальма бросилась на него. Коль человек лезет в окно, значит, он вор. К тому же ее хозяин так неодобрительно смотрит на этого незнакомца. Пальма перемахнула через палисадник и вцепилась в ногу сторожа. Дикий крик нарушил тишину. Михаил ворвался в палисадник, с трудом оттолкнул Пальму.
— Тихо, тихо! Что ты, скаженная, наделала? — успокаивал Михаил собаку, которая еще дрожала от ярости и, прижимаясь к ноге хозяина, рычала на сторожа.
— Чтоб ты сдохла! Поразвели тут кобелей! — орал сторож.
На крик прибежал фельдшер, заволновался:
— Что тут происходит?
— Вишь, собака покусала. Ни с того ни с сего бросилась, проклятая… — стонал сторож и повернул к Михаилу злобное лицо: — Может, бешеная она, бешеная, да? Я тебя тогда задушу!
— Ты на меня не кричи, — нахмурился Михаил. — Не полез бы в окно — и штаны были бы целы.
Фельдшер только покачал головой и сказал пострадавшему:
— Пойдем, перевяжу, укол сделаю. И ты пойдем, — махнул он рукой Михаилу. — Акт придется на тебя составить.
После перевязки и укола сторож стал стонать и охать:
— Ох, холера, видать, какую-то жилу перекусила, ступать не могу.
— Ничего страшного нет, — успокаивал его фельдшер. — Через пару дней заживет.
— Тебя не покусали, ты и говоришь «заживет». Слышь, фершал, а может, отлежусь у тебя?
— С таким пустяком и лежать стыдно. А впрочем, как хочешь. Можешь и полежать. Через пару часов еще укол поставлю. Может, и впрямь бешеная собака.
Фельдшер отвел сторожа в палату, в которой спал табельщик, положил больного на свободную койку и вернулся.
— По делу акт на тебя составить надо, — сказал он Михаилу. — Да, кажется, Филипп сам виноват. Чей будешь?
— С лесничества… — уклончиво отозвался Михаил и вышел из больнички.
К обеду из станицы возвратился Петрович и, не распрягая коня, побежал на четвертую шахту, разыскал Леонида Ивановича.
— Где тот чертенок? — закричал на ходу. — Я из него душу вытрясу!
Леонид Иванович, знавший Петровича как уравновешенного и добродушного человека, удивленно спросил: