Дальше порога Витька ребят не пустил.
— Ну чего надо? — спросил он.
— Мы по делу, ты не больно кричи, — сказал Петька. — Штуку нашли, посмотри.
Витька взял в руки кортик, внимательно оглядел его, заметил цифры, выбитые на рукоятке, такие мелкие, что трудно сразу заметить.
— Ерунда, — пренебрежительно заявил Витька. — Грош цена этому ножику.
— Сам ты — грош цена, — обиделся Петька. — Мы узнали у дашника — с позолотой кинжальчик.
— Ну и идите к своему «дашнику».
— Не хочешь — не надо. Дашник-то дает за кинжал три рубля, не продешевить бы. Хотели с тобой посоветоваться. Ты в лавке отираешься, цену знаешь. Не хочешь — не бери, но сколько стоит — скажи.
Петька выжидательно посматривал на Витьку. Тот принялся вновь разглядывать кортик.
— Ты не задерживай, — сказал Петька. — Ждет нас дашник-то. На Ершовой горке рыбачить должен.
Витька, подражая своему отцу, нахмурился и важно промолвил:
— Покупать не буду. Если хочешь, возьму на комиссию. Продам в городе.
Но Петька знал Сутормина — тот просто морочил голову.
— Какая тут комиссия, — возразил он. — Ладно продам сам.
— Ты погоди. Давай в заклад. Сейчас дам рубль, а вернусь из города — остальные.
Петька не соглашался: отдашь, а потом будешь ходить за своими кровными к лавочнику.
Пробовал было Витька немного накинуть, но Петька решительно взялся за скобу двери и заявил, что сроду не любит торговаться.
И Витька выложил трешницу.
Петька даже растерялся. Заломил за кортик трешницу, а сам не верил, что хитрый Витька согласится на такую цену. Ну, два рубля даст — и то хорошо. А тут, пожалуйста, трешница в руках. Скорее ушли от Суторминых, чтоб, чего доброго, Витька не передумал.
— Купим две удочки, настоящие. Ага, Петька? Я видел в лавке лески шелковые, — тараторил Генка. — Какую хошь рыбу выдержит. А крючки здоровущие…
О вчерашней ссоре не было и помину. Приятели шли по улице в обнимку, как закадычные друзья, мечтали. На три рубля хотели столько накупить разного добра, что и в воз не уложишь. Но вот и избушка Суставовых. Возле нее распряженный буланый меринок уплетал из ходка сочную траву, лениво отгоняя хвостом надоедливых мух.
— Гляди-ка, дядя Егор приехал, — обрадовался Петька. — Как хорошо-то!
ДЯДЯ ИЗ ЗАПОВЕДНИКА
Петька любил, когда к ним приезжал дядя Егор.
— Ну, Генка, повезло нам, — хлопнул он приятеля по плечу. — Отпросимся в гости к дяде Егору. Ох и рыбы там! Поедешь? В прошлый раз он сам звал меня, да мамка не пустила одного.
Петька, схватив приятеля за руку, стрелой влетел в избу. В избе Генка застенчиво пробормотал «здравствуйте» и остановился у порога. Петька подбежал к дяде, надел на свои вихры фуражку с зеленоватым околышем и эмблемой лесной охраны. — Здорово, племяш! — улыбнулся дядя Егор. — Ишь как вымахал! Соскучился обо мне?
Он привлек к себе Петьку и натянул ему фуражку на самые глаза. Петька по нос утонул в ней. Генка глядел то на дядю Егора, то на Петьку и все больше и больше поражался. На лавке сидели два Петьки. Один свой, а другой — незнакомый, взрослый, бородатый, загоревший на солнце. У старшего такие же с хитринкой глаза, непослушные вихры на голове, выдающиеся скулы. И нос у дяди курносый, как у Петьки. Возле шестка хлопотала Петькина мать, которой соседи твердили о том, что «сыночек-то весь твоя копия». Дядя походил на Петьку, а Петька на мать. Здорово!
Тетя Дуся рассказывала брату о житье-бытье и в то же время чистила для ухи окуней, привезенных лесником.
— Беда, Егорушка, — говорила она. — В долгах запутались. Робит, робит Иван, а когда с хозяином разочтемся — неизвестно. По делу то давно пора, а все высчитывает. Сейчас бы по-хорошему-то бутылочку к ухе купить надо, а деньги где? Ведь знаю: любишь пригубить чарочку.
И тут Петька извлек из кармана трешницу и положил на стол.
— Вот, мамка, деньги. Возьми половину, остальные Генкины.
Та нахмурилась:
— Это откуда же у тебя деньги?
— Нашли. Честное слово, нашли, — сказал Петька. — Вот и Генка подтвердит. Скажи, Гена, мамке, ведь мы нашли деньги?
Генка смутился, покачал головой, подтверждая, а сам промямлил:
— Нашли… Удочки хотели купить.
Мать поверила. Пока ходила к кривой Мотьке, из под полы торговавшей водкой, приятели честно рассказали дяде Егору, откуда у них эта трешница, и попросили взять их с собой в заповедник.
— Так и быть, похлопочу, — пообещал тот. — Только смотрите…