— Я уверена, что Люк хочет на ней жениться, но хочет ли она выйти за него замуж?
— Может, она хочет выйти замуж за Киркландское Веселье, — сказал Саймон, — но она это может сделать только при условии, что Люк станет его хозяином.
— Если бы вы знали, как я вам благодарна за ваше участие!
Он вдруг обнял меня, притянул к себе и легонько поцеловал в щеку. На мгновенье моя щека оказалась прижатой к его лицу, и несмотря на его холодную кожу, меня охватило удивительное тепло.
— Так странно, что я вдруг у вас ищу поддержки.
— Ничего странного. Мы ведь с вами похожи.
— Да уж, я знаю — вас восхищает мой здравый смысл и вы считаете, что я очень умно поступила, выйдя за Габриэля… из-за его владений.
— Вы мне этого еще не забыли?
— Такие вещи не так уж легко забыть. И вообще, может, вы вовсе и не будете винить того, кто пытается свести меня с ума, если ему это удастся.
— Я сверну ему шею, если найду его.
— Значит, ваше отношение ко мне изменилось.
— Вовсе нет. Я восхищался вами совсем не из-за того, что вы, как я думал, вышли за Габриэля ради того, что он мог вам дать. Я восхищался вашим умом и смелостью, которые я в вас почувствовал.
— Боюсь, что моя смелость меня уже покинула.
— Ничего, она вернется.
— Да уж, видно, ей придется вернуться, иначе, боюсь, я упаду в ваших глазах.
Он улыбнулся, видно, обрадовавшись тому шутливому тону, который вдруг появился в нашем разговоре. Что до меня, так я сама себе удивилась — оказывается, при всех моих страхах и подозрениях, я еще могла шутить. Это невольное открытие меня очень ободрило.
— Конечно, придется, и я с вами для того, чтобы этому помочь.
— Спасибо вам, Саймон.
Он ничего не ответил, только пристально посмотрел на меня, и в его взгляде я прочла признание того, что с этой минуты наши отношения будут не такими, как прежде. Его глаза обещали и бурю чувств, и яростные споры, и блаженное согласие. Мы действительно были с ним похожи, и мы теперь оба это понимали.
— Еще совсем недавно я не знала, кому я могу доверять, — сказала я.
— Вы будете доверять мне.
— Это звучит как приказ, — улыбнулась я.
— Это и есть приказ.
— И вы полагаете, что имеете право мне приказывать?
— Да, — ответил он, — учитывая… все обстоятельства, имею.
Мне не хотелось никуда уезжать из аллеи, где стояла наша двуколка. У меня было чувство, что я вдруг нашла тихое, безмятежно спокойное место, где я могла бы быть счастлива и забыть о своих страхах. Позади нас осталось мрачное, полное темных тайн заведение, впереди было Киркландское Веселье, и где-то еще дальше дом моего отца. Но пока я была здесь, все мои тревоги и опасения казались такими далекими и нереальными, что я хотела бы навсегда остаться в этом зачарованном месте.
В эти минуты я поняла, что люблю Саймона Редверса и что он отвечает мне тем же. Странно было сделать такое открытие в этот холодный зимний день, сидя в двуколке, остановившейся в пустынной аллее.
Но что не было для меня странным, так это то, что мое первое по-настоящему сильное чувство относилось к Саймону Редверсу. Он мне чем-то напоминал Габриэля: он был Габриэлем без его слабостей и неуверенности в себе. Теперь мне стало понятно, почему я поспешила выйти замуж за Габриэля. Я по-своему его любила, но любовь бывает разная. Жалость к кому-то и желание его защитить — это ведь тоже любовь. Но то чувство, которое ко мне пришло теперь, было совершенно другим — это была глубокая и страстная любовь, которой я раньше не знала. Но я поняла, что, чтобы научиться так любить, я должна была пройти и через то, другое, чувство, постепенно открывая для себя весь диапазон настоящей всеобъемлющей любви.
Я знала, что была лишь на пороге этого открытия, и мне предстояло еще многое пережить до того, как я могла полностью отдаться своему новому чувству. Я должна была избавиться от своих страхов и родить ребенка, а что ждет меня потом, загадывать было бессмысленно.
Но Саймон был со мной, и от этой мысли мне хотелось петь — несмотря на всю тревожность моего положения.
— Ну что ж, — сказала я, — я готова подчиняться вашим приказам.
— Отлично. Итак, сейчас мы поедем в одну гостиницу неподалеку отсюда и пообедаем.
— Я не могу есть.
— Вы забыли, что обещали мне подчиняться?
— Меня тошнит при мысли о еде.
— В этой гостинице есть маленькая отдельная столовая, где хозяин угощает своих особо почетных гостей. Он всегда меня там принимает. Его коронное блюдо это — запеканка из говядины с грибами. Когда вы ее попробуете, вы поймете, что ничего лучше вы не ели. Кроме того, у него есть прекрасное бордо, которое он специально для нас принесет из погреба. Я готов держать пари, что вы не сможете устоять против его вина и его коронного блюда.