— Ага! Опять аббатство! — пробормотал он, сразу узнав футляр. — Знаете, Кэтрин, вы просто помешаны на аббатствах, монахах и всякой такой ерунде.
— А вы нет?
— Я? Да с чего бы мне быть помешанным? Я же здесь родился. Для нас это все как бы само собой разумеется. Это только те, кто недавно здесь, приходят от этого в восторг.
Он снова сунул футляр мне под мышку.
— Кэтрин, да мы же с вами, оказывается, стоим под омелой! — воскликнул он, и вдруг быстро обнял меня и поцеловал.
— С Рождеством и с Новым Годом! — снова сказал он, отпустив меня и с насмешливым поклоном отходя в сторону, давая мне выйти. Я прошла мимо него со всем достоинством, на которое в тот момент была способна, и стала подниматься по лестнице, чувствуя на себе его взгляд.
Я расстроилась из-за того, что попалась ему на глаза с планом аббатства. Кто знает, о чем он мог теперь догадаться? Люк меня беспокоил. Мне всегда было как-то не по себе в его присутствии, потому что я не могла его раскусить. Во всяком случае, мне казалось, что он и Рут больше всех недовольны моим присутствием в этом доме. За всем, что со мной происходило, вполне могли стоять Люк и Рут — им, кстати, было бы проще всего все это осуществить. А Дамарис тоже, конечно, лгала мне неспроста, а ради Люка.
Вернувшись к себе, я снова забралась в постель и развернула план.
На нем было написано: «Киркландское Аббатство» и стояла дата: 1520 г. Я стала внимательно разглядывать изображенный план, и мне начало казаться, словно перед моими глазами на месте развалин вдруг поднялись стены, над ними появились своды и все здания снова стояли целыми, как триста с лишним лет назад. План был очень четким и подробным, и поэтому было очень легко вообразить себе, как все это было в те времена. Мои прогулки по развалинам мне тоже кое-что дали, и, глядя на план, я без труда разобралась в том, где что было.
Самым заметным местом как на плане, так и в самих развалинах, была центральная норманнская башня. Вслед за ней, водя пальцем по пергаменту, я нашла северный и южный приделы церкви, алтарь, галерею, здание капитула и кельи. А также ту самую аркаду с контрфорсами, где я 240 видела «монаха», и которая вела к трапезной, пекарне и солодовне. И тут мой взгляд упал на надпись: «Вход в подземные кладовые».
Раз под аббатством были кладовые, значит, почти наверняка должны были быть и проходы, соединяющие их с другими подземными помещениями. Такие потайные лабиринты были очень характерны для аббатств того времени. Я это знала, потому что в свое время читала о самых известных английских аббатствах, таких, как Фонтенс, Киркстал и Риво. С волнением я убедилась в том, что погреба, судя по плану, были расположены со стороны, ближайшей к нашему дому.
Я так увлеклась, что даже не услышала стук в дверь, и поэтому вошедшая в комнату Рут застала меня врасплох. Она остановилась в ногах кровати, точно на том же месте, где стоял «монах», и сказала:
— Счастливого Рождества.
— Спасибо, Рут, и вам того же.
— Вы чем-то очень увлечены.
— А-а, да… — пробормотала я. Ее взгляд был на пергаменте с планом, и я поняла, что она его узнала.
— Как вы себя чувствуете?
— Намного лучше.
— Это хорошая новость. Вы сегодня выйдете к нам? Наши гости вот-вот будут здесь.
— Да, конечно, — ответила я. — Я сейчас оденусь.
Она кивнула и, прежде чем уйти, снова посмотрела на план. Мне показалось, что в глазах ее было беспокойство.
Вся семья уже была в сборе и готова ехать в церковь, однако Саймона и Хейгэр все еще не было.
— Обычно они к этому времени уже здесь, — сказала Рут. — Должно быть, что-то случилось и они не смогли вовремя выехать. Однако нам пора ехать. Мы не можем опаздывать на службу в рождественское утро.
Даже сэр Мэттью и Сара уже были в холле, одетые для выхода. Мне было непривычно видеть их в таком наряде, потому что при мне они почти ни разу не выходили из дому дальше своего сада. Сегодня же они отправятся в карете в церковь, потому что в этот день по традиции они должны занять свои места на фамильной скамье Рокуэллов.
Мне не терпелось пойти в развалины аббатства и поискать вход в кладовые, но это можно было сделать только тогда, когда меня там никто не сможет увидеть. Если бы мне удалось придумать какой-нибудь предлог, чтобы не ехать со всеми в церковь, то можно было бы не опасаться помехи в течение по крайней мере двух часов.
Вообще-то мне хотелось поехать в церковь и, сидя вместе со всеми Рокуэллами на их фамильной скамье, послушать рождественскую службу. Я чувствовала влечение к этой старинной традиции, по которой все жители деревни и хозяева имения собирались в церкви, чтобы всем вместе петь рождественские гимны, встречая праздник. Но сегодня у меня была более насущная задача, и поэтому я решила прибегнуть к небольшой хитрости.