Мы прошли через все эти помещения и оказались на самом краю развалин аббатства. Дом был совсем рядом, и нам его было прекрасно видно. Я знала, что в эту сторону обращена та его часть, где находится галерея менестрелей. Я была возбуждена и одновременно разочарована, потому что было похоже, что наши поиски зашли в тупик.
Мэри-Джейн растерянно посмотрела на меня, как бы спрашивая, что дальше, но я взглянула на часы и увидела, что, если мы сейчас же не пойдем домой, мы можем не успеть там оказаться до возвращения всех из церкви.
— Нам нужно идти, — сказала я, — но мы сюда еще вернемся.
Мэри-Джейн дала волю своему разочарованию, пнув ногой пару больших камней, опиравшихся на полуразрушенную стену. Они отозвались гулким звуком, но в том момент я не придала ему значения, так как мои мысли были заняты тем, что подумают и остальные, узнав, что я симулировала нездоровье, чтобы нанести визит в развалины.
— Ничего, продолжим в другой раз. Может, даже завтра, — успокоила я расстроенную Мэри-Джейн.
Мы вернулись домой более чем вовремя: я только успела войти к себе, как Мэри-Джейн пришла мне сказать, что внизу ожидает доктор Смит. Я тут же спустилась к нему.
— Кэтрин, — сказал он, беря меня за руку и вглядываясь мне в лицо, — как вы себя чувствуете?
— Хорошо, спасибо, — ответила я.
— Я встревожился, когда не увидел вас вместе со всеми на службе.
— Я просто подумала, что мне лучше остаться дома.
— Понятно. Вы просто решили отдохнуть. А я был там с дочерью, и при первой же возможности я вышел, чтобы вас проведать.
— Но вы зря волновались, ведь вам бы сообщили, если б я действительно заболела.
— Да нет, конечно, я понял, что ничего серьезного быть не должно, но все же хотелось самому в этом убедиться.
— Как вы внимательны ко мне! Между тем, я ведь даже и не совсем ваша пациентка. Когда подойдет мое время, в Киркландское Веселье приедет Джесси Данкуэйт.
— Тем не менее я буду настаивать на своем присутствии в ответственный момент.
— Пойдемте в зимнюю гостиную, — предложила я. — Там должен гореть камин.
Мы поднялись в гостиную, которая была очень изящно украшена ветками остролиста по стенам. Его блестящие красные ягоды в этом году были как никогда крупны и обильны.
— Девушка, которая была внизу, когда я приехал, это ваша горничная? — спросил доктор, когда мы расположились в креслах у камина. — У нее, кажется, есть сестра, которая только что родила.
— Да, так оно и есть. Мэри-Джейн была сама не своя в день, когда родился ребенок. Она пошла ее проведать, и знаете, кого она увидела по дороге домой?
Он смотрел на меня с довольной улыбкой, словно радуясь тому, что застал меня в таком приподнятом настроении.
— Вы очень удивитесь, — продолжала я, — когда я скажу вам, что Мэри-Джейн видела «монаха».
Улыбка сошла с его лица, и он изумленно переспросил:
— Она видела «монаха»?
— Да. Было очень холодно, и я заставила ее надеть одну из своих накидок, и она возвращалась домой через развалины. Там ей и встретился «монах», который устроил такое же представление, как и мне, повернувшись к ней и поманив ее рукой.
Он шумно вдохнул воздух и сказал:
— Неужели!
— Я пока никому об этом не говорила, но вы должны это знать, потому что вы думали, что я схожу с ума. Так вот: я абсолютно нормальна и совершенно спокойна. И кроме того, есть еще кое-какая хорошая новость.
— Я буду очень рад ее услышать.
— Я получила письмо из дома, — начала я и пересказала ему то, о чем там говорилось. Когда я закончила, у доктора был такой вид, будто у него гора упала с плеч. Он наклонился ко мне и крепко сжал мою ладонь в своих.
— Боже мой, Кэтрин, — сказал он взволнованно, — это действительно чудесная новость. Ничего более приятного я бы услышать не мог.
— Теперь вы понимаете, как я себя чувствую с тех пор, как это узнала! А когда еще и Мэри-Джейн увидела «монаха»… В общем, сейчас все уже по-другому — не так, как в тот ужасный день, когда вы сказали мне…
— Если бы вы знали, как я мучился после этого. Я не мог решить, правильно я сделал или нет, сказав вам это.