Он обманщик, думала я, пытаясь прогнать воспоминание о страсти, звучавшей в его голосе и обращенной к Дамарис. Он действительно донжуан, который готов развлекаться с любой женщиной, оказавшейся рядом. Я случайно оказалась рядом и позволила ему вскружить себе голову. Какой же дурочкой я должна была ему казаться, и как я ненавидела его теперь за то, что он дал мне осознать мою собственную глупость! Ненависть и любовь… Иногда они идут рядом и так близко друг от друга, что их трудно различить.
VII
Я долго не могла заснуть этой ночью, и поэтому с трудом пришла в себя, когда меня под утро разбудила Мэри-Джейн. Было еще совсем темно, и у нее в руке горела свеча.
— Мэри-Джейн! — воскликнула я. — Который час?
— Шесть часов, мадам.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, мадам, просто я вчера весь день хотела вам сказать, но со всей этой суетой у меня и минуты свободной не было. Я нашла его вчера, мадам. Когда мы готовили холл к приему гостей.
Окончательно проснувшись, я резко села в кровати и спросила:
— Мэри-Джейн, вы что, нашли подземный ход?
— Мне так кажется, мадам. Он в галерее, в стенном шкафу. Там, в полу, две доски, между которыми просвет, и я просунула туда пальцы и подняла одну из досок. А под ней темная дыра, я взяла свечу, посветила вниз, а там ступени. Это все, мадам. Меня как раз позвал Уильям, и я приладила доску на место и никому ничего не сказала. А потом мне пришлось идти помогать на кухню, и я вас уже не увидела, но я всю ночь об этом думала.
— Мы должны сейчас же посмотреть, что там такое.
— Я вот и подумала, мадам, что вы захотите туда заглянуть.
— Кто-нибудь уже встал?
— Только слуги, мадам, но они все пока в другом крыле дома. Но через полчаса они придут убираться в холле.
— Значит, надо торопиться, — сказала я, вставая. Не тратя времени на одевание, я накинула халат, и мы с Мэри-Джейн отправились в галерею. Мне казалось, что вот-вот откуда-нибудь появится Люк, но так как со мною была Мэри-Джейн, он все равно ничего не смог бы со мной сделать.
Меня всю трясло от волнения, потому что подземный ход, если это действительно был он, был тем доказательством, в котором я так нуждалась.
В доме стояла полная тишина, и поэтому мне казалось, что наши шаги слышны по всей лестнице. Но в результате мы дошли до галереи без приключений, и нас никто не услышал.
Осторожно закрыв за нами дверь, Мэри-Джейн передала мне свечу, а сама открыла шкаф, опустилась на колени и приподняла одну из досок в полу. Я наклонилась над отверстием со свечой в руке и увидела ступени, о которых она говорила. Мне ужасно хотелось попробовать спуститься туда, но до ближайшей к нам ступени было довольно далеко, и мне пришлось бы спрыгнуть, чтобы на нее попасть, и я решила, что мне лучше этого не делать.
Я посмотрела на тонкую и гибкую фигурку Мэри-Джейн и решила, что ей не составит труда пролезть в отверстие между досками.
— Полезайте вниз, Мэри-Джейн, — сказала я. — Я вам передам свечу, и вы просто оглядитесь там и скажете мне, что там видно.
Она слегка побледнела, но я знала, что показаться трусихой она ни за что не захочет, и была права, потому что после секундного колебания она спустила ноги в отверстие и проскользнула между досками. Как только ее ноги оказались на верхней ступеньке, я передала ей свечу.
Осмотревшись, она сказала:
— Здесь как будто комната — большая такая, только очень уж здесь холодно.
— Ну, посмотрите еще минутку и назад, — велела я ей. — А потом мы все-таки попробуем найти вход со стороны аббатства.
Некоторое время после этого было тихо, и я заглянула в отверстие. Мэри-Джейн медленно спускалась по ступеням, и я окликнула ее, призывая быть осторожной.
— Не волнуйтесь, мадам, — ответила она, — тут крепкие ступени.
Я снова услышала ее голос, только когда она добралась до конца лестницы.
— Я вижу свет в конце коридора — там, должно быть, и есть выход наружу. Я быстренько сбегаю туда и посмотрю.
У меня бешено заколотилось сердце. Мне так хотелось вместе с Мэри-Джейн оказаться внизу и самой все увидеть, но я боялась оступиться и упасть с каменных ступеней, ведущих вниз. Я обернулась и посмотрела через плечо. У меня все время было такое чувство, словно за мной кто-то наблюдает. Однако на галерее никого кроме меня не было, и во всем доме стояла тишина.