Совсем все по-другому обстояло, когда станет известно о работе снайперов. Во-первых, промахнулись — ну, значит, такая подготовка у ваших хваленых ребят-чекистов. Второе — раз сработать точечно у вас не получилось, лупите по площадям, действуя от неуверенности «на авось»: кто из скопа озадаченных повергнет Амина, тому очко в служебный зачет. Да, и третье. Скажут с ехидцей западные недоброжелатели, но громко так, чтобы и глухие услышали: дескать, у русских дело устранения одного человека решалось чуть ли не посредством атомной бомбы… Ну и пусть говорят.
Так что, если обнаружится спорщик — мол, не стреляли снайперы майора Семенова, — и я не полезу в словесную перепалку, сразу сдаюсь, вот прямо сейчас. А все-таки стрелял Ерохов. А вдруг и Цветков вместе с ним пальнул разок?..
Выстрелы в Амина подали миру так: «Покушение совершили недовольные режимом кровавого диктатора патриоты партии из оппозиционного лагеря». Так будет продолжаться и впредь. Где только дурно запахнет подлым убийством конкретного человека — не в бою, — сразу же из потемок выскакивают «партийные активисты-афганцы» и всаживают на манер итальянской коза ностра контрольные пули в висок. Ниже вы прочитаете об убийстве начштаба Якуба. И к Амину тоже подойдет «афганец из числа сторонников Тараки» и несколько раз выстрелит в безжизненное тело диктатора, приводя в исполнение приговор фракции «Парчам». Заметьте, в обоих случаях авторами обыгрывается слово «приговор», придавая таким образом высокий смысл и оправдательный мотив элементарному убийству исподтишка. Словно что-то меняется в сути убийства, если оно заявлено от имени партии и приведено в исполнение рубахой-парнем, патриотом.
22 декабря в результате теракта был-таки убит, но… не Амин, а его зять, некстати оказавшийся рядом с тестем. Знать, крепко наскучили и приелись Хафизулле все эти неуклюжие и бездарные попытки, что он повелел в порядке назидания непослушному народу и мести «революционерам новой волны и старой формации» казнить полтысячи политзаключенных, распиханных по тюрьмам.
Последнее несостоявшееся покушение советское руководство поспешило скрасить сообщением Амину о предстоящем вводе войск. Так конкретно вопрос можно было уже ставить, потому что накануне к Амину перебрался поближе очередной координатор — заместитель начальника внешней разведки генерал-майор Дроздов Юрий Иванович. Он приземлился в Баграме, прихватив нужного сотрудника — капитана второго ранга Эвальда Козлова, привез указания первых лиц Комитета госбезопасности, как следует убивать Амина, и на этот раз без всяких дураков. Наверняка, то бишь. Прямого подчиненного рангом пониже — двадцатитрехлетнего старшего лейтенанта Якушева Андрея Александровича отправит следом за собой, но в коллективном строю «чекистов-мстителей». Он, Юрий Иванович, уполномоченный «громовержец», доставил смертный приговор Хафизулле Амину.
Ночью 23 декабря Бабрака Кармаля и компанию посадят в самолет, груженный керосином и саксаулом, и опять доставят в Баграм. Дровишки передадут на кухню поварам, «высоких афганцев» — в капонир под неусыпное око КГБ. Руководителям Комитета отступать было некуда: отправив уже во второй раз будущих членов Политбюро в надлежащее место — в землянки родины своей, которая, надо признать, не очень-то тосковала по этим своим пасынкам, — днем ранее, 22 декабря, генерал Бесчастнов Алексей Дмитриевич ехал в расположение «Альфы». В Кабуле в очередной раз что-то опять не вышло так, как надо. Председатель КГБ явно нервничал и приказал Крючкову подключить наше элитное подразделение. Бесчастнова встречали майоры Роберт Ивон и Михаил Романов.