За воротами, обвитыми плющом, их ждал белый открытый лимузин на воздушной подушке. Не успели приглашённые поудобнее устроиться, как бесшумный кар набрал скорость. Ландшафт вокруг менялся, растительность становилась скудной, повсюду высились насыпанные горы породы, добытой из-под земли, тут и там стояли безликие закопченные здания, высокие дымящие трубы. Кар остановился там, где из подземелья выходили рельсы с узкой колеёй. Люди, обнажённые по пояс, тащили нагруженные вагонетки. Их тела и лица были черны, на вздутых мышцах проступал пот.
Воля поморщилась и закрыла нос и рот белым платком: запах гари и дыма в воздухе был невыносим.
— Давайте пройдём в смотровую! — предложил Создатель, указывая на прозрачный куб, оборудованный микроклиматом и всем необходимым для наблюдений. — Нам нет нужды спускаться в подземелье, перед которым бледнеют все круги Дантова ада. Эти несчастные нас не видят, а мы имеем возможность рассмотреть все подробности на мониторе.
— Итак, — начал вновь старец, когда все расселись в удобных креслах перед экраном. — Я намеренно дал вам глотнуть воздуха, которым дышат те, кто трудятся по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Здесь, в этих креслах, вы, надеюсь, почувствовали разницу.
Творец посмотрел на красные, слезящиеся глаза Долга и сказал, улыбаясь:
— Надеюсь, что теперь и уже навсегда после нашего визита сюда нас никогда не оставит чувство Долга! А теперь по существу: то, что находится перед вами, — точная копия Боринажа и Малого Вама во Франции прошлого столетия по земному летосчислению. Это начало нашего пути. За этот день мы пройдём все этапы и завершим их на вершине достижений человечества. Как вы думаете, для чего я пригласил вас проделать этот вояж по моим лабораториям?
Ум знал, что он должен отвечать первым, и уже привык к каверзным вопросам своего шефа.
— Великий! Мы имеем дело с эволюцией труда на планете, которая в корне меняет взаимоотношения в обществах. Человечество стремительно движется вперёд, но всё время испытывает тягу вернуться к первобытному образу жизни: тогда труд был по-настоящему творческим, таким, который приносил человеку радость. Специалист по обточке кремния для наконечников стрел ценился в племени, ему доставались лучшие куски мяса. С тех пор как труд стал массовым явлением, средством для накоплений, он утерял свою первозданную чистоту. человек, сам того не сознавая, стал рабом. Скорее всего, Вы хотите отследить и по возможности сократить этот рабский, подневольный период, возвращающий человека в полуживотное состояние.
— Очень близко. Весьма близко. Но, к сожалению, сократить данный период не представляется возможным. Этот десяток тысячелетий мыслящие существа должны пройти самостоятельно. Такова генетическая архитектоника разума. И к тому же этот отрезок времени по отношению ко всему периоду становления человека — ничтожно мал. Мы с вами должны подумать об отношениях в обществах, которые невольно становятся продуктом взаимодействия труда и собственности. Этот оптимум наиболее важен в настоящее время, и человек будет занят его поиском. Сейчас я вам включу фильм, где вы увидите рабочих в поезде, возвращающихся из промышленной зоны в пригород столицы одной из европейских стран в тридцатые годы.
Экран включился, присутствующие увидели пассажиров вагона, тесно сидящих, стоявших в проходе и в тамбуре. Поражали серые, измождённые лица, безучастные ко всему. Многие из них спали, склонив головы, но никто не читал книжки или газеты.
— Вот вам пример того, как труд, который «создал человека», стал его убийцей. Это об этих людях сказал Экзюпери: «И в каждом из них, возможно, убит Моцарт!» У человечества нет иного пути, как с каждым столетием наращивать возможность становиться «Моцартами» всё большее количество людей, и не обязательно все они станут писать музыку, миллионы творцов станут воплощать свой гений во всех областях. В этом мы можем и должны помочь человечеству, и эта задача станет неотъемлемой частью нашей каждодневной работы!
Глава 8. ПАША КИСЕЛЁВА — ЛИНИЯ СУДЬБЫ (продолжение)
Этот сентябрьский день выдался на редкость тёплым. Это был один из благостных, тихих дней, когда солнца ровно столько, сколько необходимо, а в утреннем воздухе появился этот ни с чем несравнимый запах прелой листвы — первой предвестницы осени. В такой день Паша с чемоданом и маленьким Борей приехала из Алешков на станцию Народная. Привёз их на своём Зайчике старый знакомый Паши Зайцев. Пожелав «докторице» счастливого пути, Зайцев приложился к бутылочке и двинулся в обратный путь, а Паша села на лавку, смотрела, как Боря пытается шагать за голубями по начинающей опадать листве, и думала о том, что её ждёт в Воронеже…