Мы пробыли в море пять долгих часов, и каждый из нас вздохнул с облегчением, почувствовав под ногами твердую землю. Десятки дружеских рук протянулись к нам. Когда мы в сопровождении пестрой толпы островитян вышли на ближайшую улицу, из какой-то лавчонки нам вынесли стулья и, усадив, предложили выпить прохладного лимонаду. Каждый старался сделать для нас что-нибудь приятное.
Неожиданно к нам подошел грузный мужчина европейского типа в белой рубашке и коротких защитного цвета штанах.
— Я с парохода «Тепи», — сказал он с приветливой улыбкой. — Где это вас так разукрасило?
Мы, в свою очередь, представились ему и коротко рассказали, что с нами произошло.
— Передайте, пожалуйста, вашему капитану, что нам хотелось бы с ним поговорить, — попросил я моряка, предварительно посоветовавшись с Дикшитом и Патхаком.
— «Тепи» скоро отдаст концы, и мне следует торопиться. Обещаю немедленно выполнить вашу просьбу. — С этими словами он побежал к пристани, где его ждала моторная лодка.
Потом к нам явился полицейский. Пригласив нас зайти в лавку, он с помощью местного учителя, говорившего хорошо по-английски, записал наши имена, спросил, имеются ли у нас хоть какие-нибудь документы. Но, увы, у нас ничего не было. Только у Патхака чудом сохранился лоскут от его форменной куртки с крылатой эмблемой нашей индийской авиакомпании.
Вежливо попрощавшись с нами, полицейский сказал, что он доложит о нас муниципальному комиссару.
Приблизительно через полчаса за нами пришел служащий из муниципалитета. Он сказал, что ему поручено отвести нас в дом, где мы сможем хорошо отдохнуть.
Подойдя к владельцу лавки, чтобы поблагодарить его за радушный прием, я увидел на стене портрет доктора Сукарно. На его голове тоже была черная шапочка.
Мы находились в Индонезии! Мы попали к настоящим друзьям, которые относились к нам, как братья.
Мы вышли на улицу в сопровождении служащего муниципалитета. Было нестерпимо жарко, и раскаленные плиты мостовой обжигали ноги. Из открытых окон и дверей выглядывали люди, провожая нас взглядами, полными любопытства и сочувствия.
Перейдя узкий мостик, перекинутый через канал, мы вскоре очутились возле утопающего в зелени каменного домика.
— Это и есть ваша резиденция, — сказал наш провожатый, гостеприимно распахнув перед нами дверь.
Мы вошли в просторную комнату, где сразу же нас обдало приятной прохладой. Все здесь сверкало чистотой; особенно выделялись три постели, застланные белоснежным бельем. С каким наслаждением растянулись мы на удобных кроватях! Казалось, такого блаженства я никогда еще не испытывал.
Только мы улеглись, как пришел местный аптекарь, которого в этом городке почтительно называли «доктором». Вместе со своим помощником он принялся промывать и перевязывать наши раны. У меня, оказывается, были повреждены не только ступня и рука, но и макушка головы. Я удивился, что раньше эта довольно большая рана не особенно беспокоила меня. «Доктор» молча взял ножницы и выстриг вокруг нее волосы. Затем он попросил своего «ассистента» приготовить все необходимое для хирургической операции. Мне стало немного страшно, когда я подумал, что рану будет зашивать не врач, а самоучка, обитающий на далеком острове. Я спросил Дикшита, стоит ли мне согласиться сейчас на операцию или лучше отложить ее до нашего приезда в Сингапур. Но Дикки решительно посоветовал немедленно дать согласие.
Заметив мои колебания, «доктор» уверил меня, что все будет сделано не хуже, чем в любом госпитале. И я согласился. Мне сделали пенициллиновую инъекцию и зашили рану под местным наркозом. Я поблагодарил «доктора» за быструю и почти безболезненную операцию.
Вскоре после того, как нам оказали медицинскую помощь, в комнату вошли трое мужчин в белой одежде. То были муниципальный комиссар и его коллеги. Они выразили глубокое сожаление по поводу гибели экипажа и пассажиров «Принцессы Кашмира», теплыми, идущими от сердца словами высказали нам свое сочувствие. Мы поблагодарили их за дружеский визит и трогательную заботу, попросили также передать нашу искреннюю признательность жителям острова за их исключительное гостеприимство и проявленное к нам внимание.
Последним посетителем оказался высокий, широкоплечий человек в морской форме.
— Старший помощник капитана парохода «Тепи», — представился он. — Явился по вашей просьбе вместо капитана, который не мог прийти, чтобы лично поговорить с вами. Ему не трудно было догадаться, зачем вы хотели встретиться с ним, и он уполномочил меня передать, что судно готово к отплытию, но задерживается, чтобы взять вас на борт.