VIII. В ЛАБОРАТОРИИ
Лишь только человек
Добрался до вершины своих желаний,
— Стой! — кричит Смерть, — и вот он
падает вниз.
Перед самыми воротами Вольфдена стоял огромный куст боярышника и его обнаженные от листьев ветки тряслись и качались во все стороны под напором ноябрьского ветра. Дождь лил как из ведра, небо оделось тучами и нигде не было видно просвета, обещавшего хорошую погоду.
Под кустом, стараясь укрыться от дождя, стояли лорд Дольчестер и его невеста. Они пошли гулять и гроза захватила их у ворот Вольфдена.
Джек старался укрыть Филиппу под кустом, но они могли бы остаться и в открытом поле, потому что защита была призрачная. До замка оставалось еще с четверть мили, бури и конца не предвиделось, а укрыться можно было только в Вольфдене, куда Филиппа ни за что не хотела идти.
— Я не пойду туда, пока там живет этот ужасный человек.
— Я тоже не люблю его, — сердито отвечал Дольчестер, — но стоит ли тебе рисковать здоровьем из-за этого? У нас даже нет зонтика. Вольфден ближайшее место, где мы можем укрыться; буря скоро пройдет, почему бы не переждать ее там?
Филиппа бросила кругом себя отчаянный взгляд. Дождь лил не переставая; всюду виднелись лужи. На ней была шубка, но ноги ее промокли совершенно, так что в конце концов она согласилась воспользоваться гостеприимством профессора.
— Нищим выбирать не приходится, — сказала она с досадой. — Пойдем, Макдуф[11].
Макдуф (иначе лорд Дольчестер) отворил ворота и, пропустив Филиппу, захлопнул их. Дом выглядел еще угрюмее и пустыннее под дождем, но им некогда было рассматривать его. Они поспешили к подъезду и вскоре стояли перед огромной дубовой дверью. Джек изо всех сил постучал молотком и через несколько минут профессор самолично отворил им дверь. Он очень удивился при виде гостей и тут же решил про себя привести в исполнение свой план, раз уж стихии сами отдали жертву в его руки.
— Пройдемте наверх в мою лабораторию, — сказал он, пожимая руку Дольчестеру, которому эта любезность, по-видимому, вовсе не доставила удовольствия, — это единственная комната в доме, в которой есть огонь.
— Благодарю, я останусь здесь, — холодно сказала Филиппа, глядя из двери на потоки дождя.
— Позвольте вам заметить, мисс Филиппа, — отвечал профессор, — что я немножко доктор и предсказываю вам простуду, если вы останетесь здесь в мокром платье.
— Лучше пойдем, Филь, — вмешался Джек, отряхиваясь, как мокрая собака, — я тоже пойду.
Профессор остался очень доволен этим решением и пошел вперед, показывая путь в лабораторию.
Это была восьмиугольная комната с высоким стрельчатым окном с разноцветными стеклами и огромной печью напротив него. Всюду виднелись аппараты и склянки с реактивами; на столике лежали письменные принадлежности.
Напротив входной двери виднелась другая, маленькая, крепкая, обитая железными полосами; она была полуоткрыта, но за ней ничего не было видно.
Профессор ввел своих нежданных гостей в эту мастерскую науки и, извинившись за беспорядок, усадил Филиппу в кресло перед печью. Затем, приоткрыв дверцу, чтобы впустить в комнату больше тепла, он спросил, не желают ли гости вина. Оба отказались и профессор стал придумывать способ отделаться от Дольчестера.
Джек заинтересовался странными аппаратами, и сообразительный немец, заметив это, начала рассказывать ему о различных опытах. Филиппа задумчиво глядела на огонь, в то время как они расхаживали взад и вперед по комнате. Случайно Дольчестер очутился перед обитой железом дверью.
