9. ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ ПОГИБ - ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ!
Когда первый снаряд, пущенный с миноносца, полетел вслед немцам, из воды торчал лишь конец перископа. Потом исчез и он.
«Керчь» снова развернулась и полным ходом пошла на, восток. Еще раза два показался у нее за кормой черный тычок перископа, но выстрелы кормовых «пушек заставили его спрятаться. Покатились с палубы и глубинные бомбы.
Огромные фонтаны вспененной воды взметнулись далеко за кормой миноносца…
Полным ходом «Керчь» шла к Туапсе.
На мостике, рядом со старшим лейтенантом Кукелем, торчали из-за фартука две вихрастые головы. Две пары усталых детских глаз вглядывались в темнеющую даль моря.
Кукель ласково положил тонкую руку на одну из голов;
- Так-то, молодые люди, - неопределенно, произнес он. - Ну, что притихли?
Житков отвернулся, чтобы командир миноносца не видел предательской слезы, упрямо ползшей из-под мигающих век, и тихо сказал:
- Жалко кораблей. Этакая красота навсегда погибла… Кукелъ мягким движением откинул голову мальчика и пристально посмотрел ему в глаза:
- Навсегда?… - Он покачает головой. - Нет, малыш; Не погибла она. Не погибла красота и сила русского флота! Пройдут годы - вдвое прекрасней, вдвое сильней родится он вновь. Могучий своей необыкновенной техникой, которую не раз перенимали у нас иностранцы; прекрасный несокрушимым духом русских моряков, чей флаг прошел по всем морям и океашм, чьим блестящим битвам и победам да протяжении нескольких сотен лет с трепетом донимал мир. Будет флот!
- Будет? - встрепенулись мальчики. Кукель кивнул.
- Будет!… Вы слышали когда-нибудь миф о Фениксе, возрождающемся из огня? А такого огня, как эта революция, еще не бывало. Он все очистит, все обновит, все закалит. Верьте этому, ребята, если хотите быть моряками, если хотите служить флоту, служить России…;
- Хотим, - прошептал Найденов. - Будем служить России, флоту и революции… так, как велит Ленин.
- Да, именно так, - сказал Кукель. - Иначе теперь нельзя. В его приказах сила и «правда, в это верю и я. Иначе я не сделал бы того, что было мне труднее всего в жизни… Живите, ребятки будьте моряками!
- Я буду летчиком, - решительно проговорил Найденов, - морским летчиком.
- А я в моряки, - мечтательно произнес Житков.
- Самолет и корабль будут когда-нибудь братьями, боевыми друзьями, достойными друг друга, - сказал Кукель. - Значит, и дружить вам до победы. Великая вещь-дружба, мальчика Пуще зеницы ока берегите дружбу.
Вечерняя заря гасла за кормою, Солнце садилось стремительно. Едва успев коснуться своим распухшим шаром вздыбившейся воды, оно через несколько минут окрашивало уже только клотики мачт убегавшего от него миноносца.
Палуба тонула в полумраке. Скоро на востоке стали вырисовываться темные силуэты Кавказского хребта, последнего прибежища моряков погибшей эскадры. На палубе стало тихо. Оборвалось пение, смолкли разговоры. Люди прильнули к поручням, впиваясь взглядами в силуэты тор. Они надвигались на судно из темноты, таинственные, огромные… Каждый хотел увидеть в них свою судьбу - судьбу моряка, лишенного самого дорогого, самого милого, что было у него в жизни, - родного корабля.
В томительной тишине пробили склянки… Три… Четыре…
С невидимого в темноте мостика раздался негромкий, глухой голос командира:
- Товарищи моряки! - Кукелъ помолчал, давай время утихнуть шороху ног на палубе. - Товарищи черноморцы! Мы с вами исполнили самый трудный, самый тяжкий долг, какой может выпасть на долю моряка: мы уничтожили корабли родной эскадры. Другого выхода не было… Мы потопили свои корабли… - Голос Кукеля дрогнул. - Мы сделали это не только потому, что не хотели отдавать суда в руки наших заклятых врагов. Мы отважились на это еще и потому, что верим, - верим всем сердцем русских людей, - что гибель наших боевых кораблей не означает конца нашего славного, победоносного флота, заложенного царем н плотником и флотоводцем. Этот флот пронес свой победный флаг через пламя сотен битв, над водами всех океанов и никогда не спускал его перед лицом врага, как не спустили его сегодня и мы с вами… Теперь мы у цели. У нашей последней цели, друзья. Жертва должна быть принесена до конца. Одна наша «Керчь» бессильна что-либо сделать на Черном море. Выполняя свой долг до конца, мы должны уничтожить и наш славный корабль. Это трудно, очень трудно. Но, моряки мы или нет? - Голос зазвенел гневом. - Неужели у нас не хватило бы сил принести и еще более тяжкие жертвы, если бы того требовала от нас страна, наша великая родина-мать? Она так хочет, она приказывает нам это устами Ленина. И… да будет так! Я прочту вам депешу, которую передаю сейчас на беспроволочный аппарат: «Всем, всем, всем! Погиб, уничтожив часть судов Черноморского флота, которые «предпочли гибель позорной сдаче Германии. Эскадренный миноносец «Керчь».