Их разговор прервал сигнал «мерседеса». Префект увидел, как тонированное стекло опустилось, и, повинуясь властному движению указательного пальца с дорогим кольцом, побежал к машине.
— У меня мало времени, передайте хозяину «субару» вот это, — невидимый собеседник протянул две банкноты по пятьсот евро, — и заканчивайте мероприятие, мне через полчаса нужно докладывать в Лондон.
Префект кинулся исполнять команду. Строптивым хозяином повреждённой машины оказался молодой парень в модной спортивной куртке. Для начала префект представился, назвав свою должность. Лицо молодого человека двадцати пяти — двадцати восьми лет на вид ему было незнакомо.
— Ладно, гражданин, вот вам пятьсот евро, и быстренько убирайте свою машину, — по «профессиональной» привычке протянул половину полученного городской чиновник, полагая, что хозяин машины будет рад и такой щедрой компенсации.
Парень неожиданно для префекта повёл себя нагло, ничего не ответив и отвернувшись от Ивана Петровича, стал всматриваться в подлежащий сносу дом.
— Что, мало? Ладно, даю тысячу евро, — вздохнул чиновник, по-своему понимая такое поведение потерпевшего.
— Это правда, что у старушки из того дома нет жилья? — вдруг поинтересовался молодой мужчина.
— А тебе откуда известно? — Мостовой не понял, для чего тот спрашивает об этом.
— Мне рассказали приставы, — ответил незнакомец, продолжая смотреть в сторону дома, словно о чём-то размышляя. — Кроме того, они мне сказали, что бабушка значится по документам как умершая. Как же это могло получиться?
— Тебе какое дело — бери деньги и отъезжай, — прикрикнул на него Мостовой. — Ты кто такой, чтобы вопросы задавать?
— Но это же ваш район, соответственно вы должны отвечать за эту ситуацию, — продолжал настаивать наглый незнакомец, по-прежнему не поворачиваясь к Ивану Петровичу.
— Слушай, ты, придурок, не хочешь убирать машину — не надо, мы её и так сейчас на эвакуаторе утащим, — взорвался Мостовой. — И дом снесём, и бабку на помойку выкинем.
Префект хотел отдать соответствующие распоряжения, но его внимание привлекло что-то непонятное: незнакомец стал странно передёргивать плечами: создавалось впечатление, что под его спортивной курткой происходит какое-то броуновское движение. Дальше — ещё страшней: то же самое началось под его вязаной спортивной шапкой. Словно голова принимала более удобную форму. Префект протёр глаза, полагая, что от нервов у него повысилось глазное давление, как уже было не раз. Метаморфозы прекратились.
— Фу-ты, чёрт, — выдохнул чиновник. — Ну, ты берёшь деньги или мне применить свою силу и власть?
— Применяйте, — спокойно произнёс молодой человек, поворачиваясь к Мостовому лицом.
Иван Петрович чуть не потерял сознание, увидев это лицо. Перед ним стоял Президент России! Как он мог так обмишуриться и не признать главу государства? А ведь он назвал его придуркомі Иван Петрович почувствовал, что по его позвоночнику холодной струйкой потёк пот. Он боялся поднять взгляд, уставившись в ноги Президенту, словно чистильщик обуви, изучающий фронт работы.
— Что передумали? — усмехнулся глава государства.
— Простите, чёрт попутал, не признал, — полным отчаяния голосом покаялся чиновник.
— Чёрт тебя попутал не сейчас, а тогда, когда ты принял липовое свидетельство о смерти старушки, — строго произнёс Президент.
— Я думал, что она и впрямь умерла, — попытался оправдаться Мостовой.
— А почему же, когда узнал об ошибке, не отселил женщину в положенную ей квартиру? — нахмурил брови глава государства.
— Тут уж виноват, упустил, — вздохнул префект. — Бюджет отселения, выделенный «Новым порядком», закончился… я доложил фонду про непредвиденные обстоятельства, а мне сказали…
Чиновник осёкся, понимая, с кем он говорит, и боясь, что поставит себя между двух огней. Доносить на то, что в «Новом порядке» ему было отказано в дополнительных средствах, он боялся так же сильно, как и признаться, что на прикарманенные деньги на отселение Погребняк и других жителей он купил любовнице дорогую иномарку и съездил со всей своей семьёй на отдых в Швейцарские Альпы.
— Меня не интересуют ваши оправдания. В голосе Президента почувствовалась холодная сталь. — Вы сейчас же прекратите это безобразие! Только после того, как женщина будет переселена в комфортные условия, вы сможете это строение снести! Даю вам сутки на решение этого вопроса. В противном случае я сделаю так, что ваша жизнь сильно изменится! Настолько, что вы сами окажетесь на месте этой несчастной, лишившись всего, что у вас есть.