– Але, Вейсмонт, ты там спишь, что ли? – Джил бесцеремонно помахала рукой перед лицом Аттины.
Раньше чем поняла, что именно она делает, Аттина обхватила запястье Джил, заставляя опустить руку.
Младшая Гатри-Эванс казалась искренне обескураженной. Прежде Вейсмонт даже не пыталась дать отпор. Осторожно освободившись из пальцев Аттины, Джин отступила, потирая запястье.
– Вопрос или действие?
Аттина задумалась. От сестрички Амира ничего хорошего ждать не приходилось.
– Вопрос, – решилась она.
– Чудесно! – Джил выглядела искренне довольной. Она обернулась к брату, скользнула взглядом по Райдену, переглянулась с Илаем и со смешком произнесла: – Мне кажется, многим будет интересно узнать, в кого влюблена милашка Вейсмонт.
Аттине показалось, что ее сердце пропустило удар. Краска стремительно приливала к щекам, и она никак не могла это остановить. Так же, как и происходящее.
– Итак, мой вопрос. В кого ты влюблена, признавайся, Вейсмонт. – Джил наблюдала ее растерянность с мстительным удовлетворением.
– Я… ну… э-э-э… – Аттина заторможенно переводила взгляд с одного лица на другое. Амир казался сосредоточенным, он, очевидно, ждал ее ответа.
Но почему она должна первая признаваться в любви?! Да еще и у всех на глазах!
Илай насмешливо покивал, словно подстегивая.
Гвен выглядела обеспокоенной.
И только Райден ободряюще улыбнулся ей, никак не заинтересованный в ответе.
– Райден.
Аттина даже не сразу поняла, что произнесла это вслух.
Амир вздрогнул и отступил на полшага.
По бассейну прошла волна и выплеснулась на шезлонги.
Гвен едва успела поднять руку. Капли послушно замерли неподвижной стеной и осыпались обратно в воду. Она выглядела обескураженной.
Амир старательно игнорировал насмешливый взгляд Джил.
Что она наделала?!
К счастью, Райден не питает к ней ответных чувств, она сможет все объяснить ему позже.
– Мисс Гвен, ваша матушка зовет вас и вашего брата в парадную гостиную. – Голос официанта звучал почтительно и сладко, словно за ворот вылили ложку сиропа.
Гвен неохотно поднялась с шезлонга. За ней поспешили Илай и Джил. Амир ушел последним. Не оборачиваясь.
Аттина вздохнула и неуверенно пошла к двери. Но стоило ей переступить порог, как Райден обхватил ее за плечи, останавливая.
– Я тоже тебя люблю. – Его губы едва касались ее уха, посылая волны дрожи. – И я рад, что это чувство взаимно.
Отец в задумчивости сидел за столом у дальней стены парадной гостиной, сложенной из мелких желто-коричневых камней, и Аттина поспешила к нему присоединиться. От Райдена она просто сбежала. Да и что она могла ему сказать?
Увидев ее, Мартин Вейсмонт улыбнулся.
– Все хорошо? Ты взволнована.
– Просто… невероятно, – подобрала подходящее слово Аттина, логично предположив, что здесь, под защитой отца, может вздохнуть спокойно.
Главное было – по сторонам не смотреть. Она сомневалась, что сможет сейчас выдержать взгляд Амира. Боялась даже предположить, что он о ней думает. Злится? Презирает ее? Ну еще бы, целовать одного парня, чтобы на следующий день признаться в любви другому.
Отец заботливо придвинул к ней тарелку, на которой красовались холодные закуски, а также ее любимые пирожные с кремом, но есть совсем не хотелось.
Поглощенная своими мыслями, Аттина не сразу заметила, что мимо них прошла Ванесса Гатри-Эванс, четвертая из старейшин Совета. Бледная, болезненного вида брюнетка с лицом, едва тронутым морщинами. Мать Амира.
Она шла очень медленно, сосредоточенно глядя прямо перед собой. Распущенные волосы падали на бледное лицо, казалось, она не видит, куда идет. Неожиданно Ванесса обернулась. Взгляд светло-серых глаз буквально пригвоздил Аттину к стулу.
Гатри-Эванс порывисто приблизилась.
– Я вижу сильную магию. Очень сильную! Она окутывает тебя, пожирает…
– Мама! – Амир уже спешил к ним через зал. – Ты хотела попробовать салат!
– Салат… – Ванесса Гатри-Эванс словно очнулась. – Салат. Повар Коллингвудов делает восхитительный салат.
– Именно, ты очень хотела попробовать. – Амир осторожно взял ее под руку. – Прошу нас простить…
Аттина еще долго смотрела им вслед, пораженная случившимся.
– Чтобы там ни говорили, мне нравится этот парень, – произнес отец, очевидно стремясь разрядить обстановку. – Ничего не имею против Гатри-Эвансов. Все эти заморочки с Кру́гом… Его уже лет двести не замыкали. Вот даже интересно, что будет, если появится первенец сразу двух семей? Он займет два места в Круге? Родятся близнецы? Или?..