Леандер прожил в Литчфилд-Хаусе последние четыре года. Они с мамой переселились сюда почти сразу после смерти отца. Это будет для нас началом новой жизни, говорила мама, когда ей удалось устроиться в особняк кухаркой. Хозяин особняка, лорд Литчфилд, даже позволил им с сыном заселиться в маленький коттедж садовника, так как садовника здесь больше не было. Когда-то тут работали не менее сотни слуг, но лорд Литчфилд их всех уволил, кроме шестерых самых необходимых, примерно за год до того, как к нему нанялась мама Леандера. И всё равно денег не хватало, особняк на глазах разрушался, потому что некому было поддерживать его в приличном состоянии. Мальчик без особого труда напролом прошёл давно засохший лабиринт из кустов, мимо мёртвого фонтана, а дальше через огород, побитый гусеницами и заросший сорняками.
В голове паренька снова и снова прокручивались события нынешнего вечера. Он едва не искусился продать медальон своей матери той непонятной женщине. Что вообще с ним случилось, что творилось у него в голове? Если бы не девчонка, появившаяся словно ниоткуда, он бы так и распростился с медальоном – с последним маминым подарком, последним, что у него от неё осталось, и всего за какие-то несчастные десять шиллингов! Он зажмурился и попробовал представить себе маму – как она смеялась, шутила с ним, чистя свежий горошек, или, наоборот, ворчала, что сынок испачкал пол грязными ботинками. С каждым днём становилось всё труднее вспомнить её лицо, её голос. То, какая она была.
Мама умерла полгода назад, и почти сразу же на её место лорд нанял новую кухарку, которая заняла их бывший коттедж. Не зная, куда ему теперь податься, Леандер нашёл убежище в библиотеке особняка – тёмном и пыльном помещении, тихом уголке, в который никто никогда и не заглядывал. Сюда он каждую ночь приходил спать. Не то чтобы это хоть немного напоминало настоящий дом, но другого крова у мальчика не было. Довольно долго ему удавалось сохранять своё присутствие в тайне, но пару месяцев назад на него при уборке наткнулась миссис Смарт – и с тех пор он был вынужден платить ей за молчание. Он платил – а она не докладывала лорду, что, оказывается, под его кровом обитает маленький нищий сирота. Как-то раз, когда он отказался отдать ей последний пенни, она наказала его тем, что выгребла из подсобки и сожгла его бедную постель из груды одеял.
Десять шиллингов обеспечили бы ему горячую еду в течение целой недели, и ещё осталось бы чем заплатить миссис Смарт за прикрытие. Но даже с учётом всего этого… медальон был ему слишком дорог.
Леандер промчался по давно не стриженной лужайке, забежал за угол особняка и забрался на карниз четвёртого справа окна. Он привычно раздвинул ставни, поднял оконную раму и спрыгнул на половицы. Потом замер на миг, чутко прислушиваясь. Вроде бы всё тихо.
Он прокрался на цыпочках через библиотеку, радуясь, что битые молью ковры заглушают его шаги.
Усевшись в любимом уголке, Леандер выскреб из кармана остатки немало пережившего за сегодняшний день пирога и начал разбирать это месиво жадными пальцами. Отложил отдельно слипшиеся комочки мяса, прежде чем начать запихивать в рот тесто. Оно было такое вкусное, масляное и солёное – и кончилось до безобразия быстро.
Леандер вывернул карман, ещё разок проверив его на наличие крошек, потом попробовал его вылизать – он перепачкался жиром и чудесно пах, да только на вкус отдавал плесенью.
– А вот и ты наконец, маленький свинёныш. – За его плечом, словно из ниоткуда, выросла миссис Смарт. Интересно, как долго она пряталась тут в темноте, поджидая жертву? – Думал, сумеешь пробраться в постельку незамеченным, не отдав мне своего долга?
В ярком лунном свете, лившемся из окна, все острые углы её фигуры и впадины на щеках выглядели ещё более зловещими, чем обычно. Она, как обычно, была одета в платье цвета серой черепицы, какой кроют крыши, волосы стянула на затылке в тугой пучок, что не добавляло её лицу ни мягкости, ни теплоты.
– У меня сегодня ничего нет. – Мальчик встал, чтобы стать хоть немного повыше. Он и так ужасно устал этим вечером, на сражение с экономкой сил просто не оставалось. Почему, почему просто нельзя оставить его в покое, дать ему жить?
– Ни на секунду не верю тебе, гадкий лягушонок. Ты просто выше того, чтобы платить за аренду, вот как ты думаешь, верно? После того, как я благородно позволила тебе остаться здесь и не выставила взашей!