То, о чем думала, о том и сказала:
– Матвей! Поехали с нами.
– Нет, Сашенька! Мне еще вас прикрывать надо. Если и я исчезну, боюсь, начнут искать. А так… Я попробую притвориться, что вы уехали к родственникам. А ты – береги себя, и Леночку… Пора, Саша. Опасно здесь стоять. Давай … прощаться.
Он прижал меня к груди, потом поднял голову, поцеловал в губы. Крепко-крепко.
Сердце мое билось, как сумасшедшее. Мне тяжело было дышать. Я обхватила его за шею и прошептала свою тайну:
– У нас будет ребенок!
– Что?! – он услышал, но переспросил.
– Надеюсь, мальчик. Я назову его Никитой. Ты не возражаешь?
Он мотнул головой, прижал меня к себе и прошептал:
– Теперь я просто обязан выжить!
Из паровоза показалась голова. В темноте разглядеть лицо было невозможно. Но голос показался знакомым:
– Матвей, время! Скоро светать начнет. Рабочие придут в депо.
Матвей оторвал меня от себя, подхватил на руки и подсадил наверх.
– Я найду вас, – были последние его слова.
Машинист отодвинул меня вглубь и торопливо закрыл двери. Я бросилась к окну…
Матвей стоял внизу, с задранной вверх головой. Потом только раз махнул рукой и тут же зашагал прочь. Наверно, он боялся, что кто-то может увидеть его здесь. Прижавшись к холодному стеклу, я смотрела в маленькое, грязное окошко до тех пор, пока он не исчез в темноте.
Потом закрыла глаза. Почувствовала, что состав тронулся, медленно, а потом все быстрей и быстрей застучали колеса по рельсам.
– Сашенька! – услышала я голос тети и вернулась в реальность. Обернулась. Увидела, что мы в будке машиниста. Он не смотрит на нас – занят, стоит, повернувшись к нам спиной, а лицом к лобовому стеклу. Тетя держит на руках Елесю. Рядом стоит Гертруда и глядит на меня.
– Все наладится!.. Я надеюсь…
Таким образом, она попыталась успокоить меня, хотя в ее голосе сильной надежды я не ощутила.
– Нам предстоит трудный и долгий путь. Мы должны быть сильными, – тихо произнесла тётя…
Каково же было моё удивление, когда я узнала в машинисте Васю Краюшкина! Вот кто оказался Матвеев друг! Всё же мир тесен – разве можно было даже предположить, что я встречу своего друга детства при таких обстоятельствах?..
Вася пояснил нам, что ему пришлось отказаться от напарника, когда Матвей попросил, никому не сообщая, взять на поезд его семью. Напарнику было сказано, что Вася неожиданно получил ученика – обучать профессии машиниста. Его постоянный помощник вдруг обрадовался: у него как раз тёща расхворалась, а жена была на сносях – вот-вот родить должна. Оставлять семейство почти на полмесяца, а то и больше, без мужика в доме ему бы не хотелось…
– Так что, Сашенька, придется тебе научиться управлять этой махиной.
– Мне? – испуганно переспросила я, догадавшись, что мой друг детства говорит о поезде.
– Не волнуйся. Мне твоя помощь нужна будет только для того, чтобы отсыпаться. Я же не могу ехать несколько суток пути без сна!.. Там, в подсобке, одежда моего напарника. Переоденься. Мы испачкаем тебе лицо в саже, чтобы никто не догадался, что ты – девушка. На станциях старайся играть мужскую роль: будь погрубее, меняй голос. А твои будут сидеть в подсобке безвылазно. Придется потерпеть без свежего воздуха. Им показываться наружу никак нельзя…
Так началось наше путешествие к городу Харбину.
Впервые мне пришлось работать физически и очень тяжело. Но я терпела. Единственное, чего боялась – потерять ребенка, о котором до сих пор не знали ни тётя, ни Гертруда. И действительно, опасения были не напрасны. В кабине машиниста было очень пыльно. Я, интуитивно чувствуя, что это может навредить малышу, закрывала нижнюю часть лица влажным лоскутом ситца, чтобы хоть как-то прочистить воздух. Но Вася со своей работой научился спать по чуть-чуть и, проснувшись, немедленно подменял меня.
Чтобы не пугать Гертруду и тетю Тамару, я решила повременить сообщать им свою секретную новость.