Д а н т е с. Мой милый граф, жена его… жеманница. Об условиях дуэли договоритесь с виконтом д’Аршиаком.
Кабинет Пушкина. Полдень. П у ш к и н и С о л л о г у б.
П у ш к и н. Дантес ничтожество… Я просил вас разговаривать не с ним, а с его секундантом… Условиться только насчет материальной стороны дуэли. Чем кровавее, тем лучше… И не вступать ни в какие объяснения. Не хотите быть моим секундантом? Я возьму другого. Ступайте к д’Аршиаку.
Соллогуб уходит.
А если граф не справится?.. Должно мне иметь другого секунданта, чтобы был он рядом.
Просцениум. П у ш к и н и А р к а д и й Р о с с е т.
А р к а д и й. Дело секундантов вначале стараться примирить противников. Этого я не могу сделать. Я не терплю Дантеса и буду рад, если вы избавите от него петербургское общество… Потом, я недостаточно хорошо пишу по-французски — переписка в этом случае должна быть ведена крайне осмотрительно. Но быть вашим секундантом на самом месте поединка, когда уже все будет условлено, я готов. Благодарю вас за доверие и честь, оказанную мне.
П у ш к и н. Я заберу вас, пойдемте ко мне.
Кабинет Пушкина. П у ш к и н, Р о с с е т, С о л л о г у б, д’А р ш и а к. Вечереет.
С о л л о г у б. Мы остановились на субботе… в стороне Парголова, рано поутру… на дистанции в десять шагов.
Д’А р ш и а к. Барон Геккерн окончательно решил объявить свои намерения относительно женитьбы. Но опасается, как бы этого не приписали желанию уклониться от дуэли. По совести он может сделать это тогда, когда все будет покончено между вами и вы засвидетельствуете, что не приписываете его брака соображениям, недостойным благородного человека.
С о л л о г у б. Я прошу вас… во имя вашей семьи… согласитесь! Господин д’Аршиак и я, мы служим порукой Геккерна.
П у ш к и н. Должно так понимать, что он отказывается от своих условий?..
Д’А р ш и а к. Можно их оставить в стороне. Я всю ночь не спал, и хотя я не русский, но понимаю, какое вы имеете значение для ваших соотечественников. Главное, избежать поединка.
Пушкин садится за стол, пишет, передает листок Соллогубу.
С о л л о г у б (читает). «Я не колеблюсь написать то, что могу заявить словесно. Я вызвал господина Ж. Геккерна на дуэль, и он принял вызов, не входя ни в какие объяснения. И я же прошу теперь господ свидетелей этого дела соблаговолить считать этот вызов как бы не имевшим места, узнав из толков в обществе, что господин Жорж Геккерн решил объявить о своем намерении жениться на мадемуазель Гончаровой после дуэли. У меня нет никаких оснований приписывать его решение соображениям, недостойным благородного человека».
Д’А р ш и а к. Этого достаточно.
С о л л о г у б. Я позволил себе обещать, что вы будете обходиться со своим зятем как со знакомым.
П у ш к и н. Напрасно! Никогда этого не будет! Никогда между домом Пушкина и домом Дантеса ничего общего быть не может… Впрочем, я признал и готов признать, что господин Дантес действовал как честный человек.
Д’А р ш и а к. Больше мне и не нужно. Пожалуйте письмо.
П у ш к и н (передает конверт). Можете им воспользоваться так, как вы сочтете уместным.
Д’А р ш и а к. Честь имею. (Раскланивается, уходит.)
Пушкин, Россет, Соллогуб направляются в гостиную. Там Н а т а л и и Е к а т е р и н а, ближе к двери, пытаясь хоть что-нибудь услышать; обе нервничают.
П у ш к и н (входя). Поздравляю, вы невеста! Дантес просит вашей руки.
Екатерина выбегает из гостиной, за ней Натали.
(Россету.) А Дантес-то каков!
Просцениум. Выходят К а р а м з и н ы и В я з е м с к и й, с другой стороны Г е к к е р н в окружении н е с к о л ь к и х о ф и ц е р о в и д а м. Появляется М о л в а.
М о л в а. Я вся как на иголках… Никогда еще, с тех пор как стоит свет, не подымалось такого шума… Содрогается воздух во всех петербургских гостиных — Геккерн-Дантес женится!.. От этой вести меня даже жжет в груди… Мне нужны подробности! Ну, сделайте дружбу, подробности?..
С о ф и. Кто смотрит на посредственную живопись, если рядом — мадонна Рафаэля! А вот нашелся охотник до этой живописи… ее дешевле можно приобрести.
К а р а м з и н а. Прямо невероятно!.. Жениться на старой деве, бесприданнице и к тому же не очень-то красивой?!