П у ш к и н. У меня доход постоянный с тридцати шести букв русской азбуки.
По лестнице поднимаются Г е к к е р н — он в темном сюртуке, застегнутом наглухо, в петличке орден — с д’А р ш и а к о м, в некотором отдалении за ними Д а н т е с, обняв П о л е т и к у, склонил голову на ее плечо.
М о л в а. Голландский посланник при императорском дворе барон Луи ван Геккерн. Среди дипломатов играет видную роль. Государь относится к нему с особой благосклонностью; рядом с ним виконт Огюст д’Аршиак, атташе при посольстве французского короля, кузен и друг Дантеса. А вот и он сам… блистательный кавалергард барон Жорж Дантес, приехал в Россию искать счастья и чинов. Государь ему покровительствует, пять тысяч ассигнациями выдавал в год, пока его не усыновил голландский посланник. Таким образом барон Жорж Дантес превратился в барона Георга-Карла Геккерна. Что касается Идалии Полетики, то была она внебрачной дочерью богача графа Строганова, старого светского льва, законодателя аристократической чести. Идалия считалась воспитанницей графа, и этого она не могла простить светскому обществу.
Звучат трубы. Из глубины сцены выходит Н и к о л а й П е р в ы й, останавливается, любуясь собой.
П у ш к и н. Хорош, хорош, а на тридцать лет дураков изготовил… В нем много от прапорщика и мало от Петра Великого.
К царю подходит Жуковский.
Ж у к о в с к и й. Я обращаюсь к вашему великодушию… Вы всегда проявляли отеческую заботливость о первом поэте России… Ум его остепенился.
Н и к о л а й П е р в ы й. Ты все об нем хлопочешь… Поговорим о Пушкине в другой раз, братец. (Подходит к Натали, которая стоит возле Вяземских. Целует руки Вяземской и Натали.) Ваша красота, Наталия Николаевна, счастливый и опасный дар… Будьте осторожнее и берегите свою репутацию… Не смущайтесь, вы еще так робки…
Н а т а л и. Я буду следовать вашим советам, государь.
Н и к о л а й П е р в ы й. Сколько для себя самой, столько и для счастья вашего мужа… Что-то я здесь его не вижу.
Н а т а л и. Пушкин не знал, что нужно быть в мундире, и уехал.
Н и к о л а й П е р в ы й. Есть же определенные правила для камер-юнкеров. Надеюсь, Пушкин принял в хорошую сторону свое назначение?..
П у ш к и н. А по мне, хоть в камер-пажи, только бы не заставляли меня учиться французским вокабулам и арифметике.
Н и к о л а й П е р в ы й. Из-за каприза или же из-за пуговиц ваш муж не явился?.. Он мог бы дать труд съездить надеть мундир и возвратиться. Попеняйте же ему.
Н а т а л и (играя веером). Ваша воля будет исполнена, государь.
Продолжают тихо разговаривать.
П у ш к и н. И про тебя, душа моя, идут кой-какие толки… ты кого-то довела до такого отчаяния своим кокетством и жестокостью, что он завел себе в утешение гарем из театральных воспитанниц. Нехорошо, мой ангел: скромность есть лучшее украшение вашего пола. Мой совет тебе и сестрам быть подальше от двора…
Музыка. Полонез О. Козловского. Все устремляются в глубину сцены, в первой паре Николай Первый и Натали.
Столичный шум меня тревожит, всегда в нем грустно я живу… Злой рок мой меня преследует повсюду.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Обстановка та же, что и в прологе. Доносятся звуки танцевальной музыки. В гостиной и на банкетках и в креслах расположились В я з е м с к а я, К а р а м з и н а, Х и т р о в о; они тихо разговаривают. Музыка прекращается. Из зала входят в гостиную В я з е м с к и й под руку с Д о л л и, Ж у к о в с к и й с С о ф и, за ними С а ш к а, А р к а д и й и С о л л о г у б.
В я з е м с к а я. Общество наше скучно для тех, кто не танцует.
К а р а м з и н а. Да и разговоры всё больше о балах да раутах. В наше время было куда как интереснее.
А р к а д и й. Как любят танцевать в Петербурге!..
С а ш к а. А что остается? Люди так поглупели, что мочи нет.
В я з е м с к и й. У нас от мысли до мысли пять тысяч верст.
С а ш к а. Не весело, ей-ей не весело.
Х и т р о в о. Что Пушкин, будет сюда?
С о л л о г у б. Обещал быть.
Х и т р о в о. Его нам всегда не хватает, его разговора, столь умного и занимательного.
Д о л л и. Остроумие Пушкина едва ли не пленительнее его стихов.
С о ф и. Он их давно уже не пишет… И справедливо разбранил Пушкина Булгарин, как светило, в полдень угасшее.