– Что это за штука у меня на руке? – спросил он, вздрогнув.
Джим вздохнул.
– Эта штука у тебя не на руке, приятель, – сказал он. – Она у тебя вместо руки.
– Чи, – сказала Софи, опустившись на корточки у его кровати. – Ты помнишь, что случилось?
Чи пожал плечами. Потом кивнул.
– Да, помню, – сказал он. – Это та тварь укоротила меня.
– Я провел операцию и соединил все нервные окончания с механическим протезом, – сказал Степанченко.
– Зачем? – спросил Чи.
Степанченко растерялся.
– Ну… – протянул он. – Я, право… не ожидал такого вопроса…
– Я считаю, он поступил верно, – вмешался Сергей. – В ситуации, в которой оказались мы, лучше иметь тяжелый металлический протез, чем обрубок руки.
Джим удивленно посмотрел на Сергея.
– Тебе не кажется, что ты как-то грубовато преподнес ему факты? – спросил он и пренебрежительно добавил: – Психолог…
– Ладно, – сказал Степанченко. – Давайте выйдем и дадим ему передохнуть и собраться с мыслями…
– Не нужно, – сказал Чи, поднимаясь с кровати. – Я в порядке.
– Тогда давайте пойдем в столовую, – предложил Степанченко. – Вы наверняка проголодались.
Через несколько минут они впятером сидели за длинным столом с полными подносами еды. По большей части это были консервы, но очень приличного качества.
– Скажите, профессор, – первым заговорил Сергей. – Откуда взялись гигантские красные черви?
Степанченко чуть не подавился пюре.
– Какие еще черви? – спросил он.
– Один из них и укоротил мою конечность, – ответил Чи.
– Нет, я впервые слышу о червях, – Степанченко замотал головой. – Вы говорили о тварях, вот я и подумал, что вы имеете в виду пастей.
– Каких еще «пастей»? – спросил Джим.
Степанченко положил ложку, понимая, что поесть теперь ему придется нескоро.
– Когда мутанты стали осаждать город, нам часто приходилось переговариваться с другими людьми. Для простоты мы дали разным типам мутантов характеризующие их названия… – начал он.
– Подождите-подождите, – прервал его Джим. – Вы хотите сказать, что эти твари еще и разные?
Степанченко вздохнул.
– Я говорил, что мы пытались найти способ доставлять панацины в организм максимально эффективно и безболезненно, – сказал он.
– Самый безболезненный способ приема лекарств – прием внутрь, – сказала Софи, положив руку на стол ладонью кверху.
– Дайте-ка, угадаю! – воскликнул Джим. – Те уроды с большими ртами и принимали ваши панацины внутрь!
– Верно, – ответил Степанченко. – Но были и более неудачные способы их приема.
– А способ приема лекарств с последующими мутациями, видимо, крайне удачен, – иронично заметил Чи.
– Подожди, Чи, – сказал Сергей. – А какие еще были мутации?
Степанченко снова вздохнул.
– Первоначально инъекция была очень неприятна, – начал он.
– Ах да! – вспомнил Джим. – Под лопатку.
– Именно, – кивнул Степанченко. – Панацины меняли структуру организма очень медленно, но последовательно. Укол под лопатку приводил к мутациям спинных мышц – их масса резко возрастала, что приводило к крайней неповоротливости мутанта…
– Это хорошо, – заметил Сергей.
– …и невероятной физической силе, – закончил профессор.
– Это плохо, – сказал Чи.
– Однако, – продолжил Степанченко. – Таких мутантов довольно мало, потому что следующую вакцину мы изобрели довольно быстро.
– Микстура с малиновым вкусом? – предположил Джим. – Или спрей для носа?
Степанченко поморщился и мотнул головой.
– Нет, – сказал он. – Сначала мы смогли переделать вакцину так, что она стала более эффективна. Скорость распространения панацинов в организме резко возросла.
– Что, неужели укол… – спросил Чи и указал пальцем себе пониже спины. – Туда?
Джим хохотнул.
– Я представил себе этого мутанта, – сказал он. – Как он выбивает двери, поворачиваясь к ним спиной и…
Сергей улыбнулся, а Софи цыкнула и отвернулась, стараясь сдержать улыбку.
– Нет, такой способ не подходил, – сказал Степанченко, пожав плечами. – А эти мутанты выбивают двери здоровенной левой рукой…
– Укол в плечо, – понял Чи и кивнул.
– А что насчет женщин? – спросила Софи. – Вы говорили, что они как-то по-другому реагируют на панацины.
Профессор опустил голову и уперся руками в колени.
– С женщин-то все и началось, – медленно начал он. – Женский организм не отвергал панацинов в естественном виде. Поэтому мы делали им внутривенные инъекции.