Запястья стали кровоточить, и я даже почувствовал, как кровь потекла по ладоням. Появилось ощущение теплоты и клейкости. Когда же я делал вынужденную паузу, кровь засыхала, образуя тонкую корочку. Она капала на пол, и вскоре под ванной образовалась небольшая лужица. Но вот путы немного ослабли, стало быть, осталось помучиться еще минут пять — и руки мои станут свободными.
И вдруг я услышал около дома голоса. Их, эти голоса, я знал очень хорошо. Они принадлежали Эрику, Очкарику и Кате. Четвертой была, по всей видимости, Эвелин. К сожалению, я не мог разобрать, о чем они говорили, так как разговор велся тихо и до меня доносились лишь отдельные слова, Но я хорошо расслышал, как Катя сказала:
— Здесь тоже нет.
Сердце мое бешено заколотилось. Друзья уже ищут меня, беспокоятся обо мне. Они меня почти нашли. Как дать им знать что я здесь?
В этот момент заскрежетал замок, дверь распахнулась, и в комнату вошел бандит. Он был уже без плаща, но черный платок и перчатки оставались. В руке по-прежнему была дубинка.
— Я хотел просто тебя предупредить, чтобы ты не вздумал кричать, — произнес он и угрожающе взмахнул дубинкой. — На улице появились какие-то люди.
В моей голове пронесся рой мыслей. Может быть, стоит действительно закричать? Вероятно, он ударит меня дубинкой и я снова потеряю сознание, но тогда, по крайней мере, Очкарик, Эрик и Катя будут знать, где я нахожусь.
— Я тебе этого не посоветовал бы, — сказал бандит, и у меня снова появилось ощущение, что он может читать чужие мысли. — Это что же, твои друзья, о которых ТЫ Говорил?
Я кивнул и постарался занять такую позу, чтобы он не заметил, что путы на моих руках едва держатся, и заодно закрыл пятна крови на полу под ванной.
А голоса на улице тем временем удалились, и, наконец, их стало совсем не слышно.
Я не мог скрыть разочарование. Бандит заметил это и злорадно рассмеялся.
— Ты все еще надеешься, что они найдут тебя?
Я не ответил. Надежда моя действительно стала угасать. Ведь если грабители догадались спрятать велосипед, то ничто уже не укажет, что в этом по виду нежилом доме я нахожусь взаперти.
Сквозь открытую дверь было слышно, как мальчик внизу что-то громко говорил и отдавал приказы.
— И все же на что вам этот мальчик? — снова спросил я.
— Что это ты так любопытствуешь?
— Просто не могу понять, и это меня раздражает. Грабитель снова рассмеялся. Теперь, когда он снял плащ, я увидел добротный, прекрасно сидевший на нем костюм. Конечно, в этих вещах я не очень-то разбираюсь, но был уверен, что костюм из дорогих и, скорее всего, сшит на заказ у портного. Как и бандит, встретившийся мне утром, грабитель с дубинкой производил впечатление порядочного и весьма состоятельного человека. Было ясно, что эти уголовники не относились к числу мелких жуликов, которых полиция вылавливала довольно быстро и легко.
Бандит вышел и захлопнул за собою дверь. Затем я услышал, как он повернул в замке ключ. Подождав, пока его шаги удалились, я продолжил перетирать свои путы.
И тут я вспомнил, что утром толстяк просил меня посмотреть на часы. Вот когда я понял почему. Если я впоследствии и услышу о нападении на почтовый вагон, то не должен связывать его с этим человеком и автомобилем. Ведь прежде чем открыть мне дверцу, он что-то там делал. И я догадался: он перевел часы на приборной доске на более раннее время. К тому же он узнал мое имя и адрес, чтобы в случае чего сфабриковать свое алиби. А я-то, дурак, с такой легкостью проглотил его приманку!
Сжав крепко зубы, я старался не обращать внимания на боль в запястьях.
Внезапно шнур упал на пол. Руки мои были свободны.
9
О дальнейшем развитии событий рассказал Эрик: Мы шли домой, как я уже говорил, молча, в подавленном настроении, потеряв всякие надежды. По дороге сновало много автомобилей — полицейских и частных, в основном с копенгагенскими номерами. Сонное состояние, характерное для поселка в воскресные дни, сменилось лихорадочной деятельностью. Объяснялось это тем, что ограбление поезда вызвало приток в наши края множества любопытных. Молчание прервал Очкарик.
— Интересно получается, — начал он. — Ким ведь нам рассказывал, что незнакомец, которому он помог попасть в дом, очень торопился, желая навести там порядок до приезда гостей. Помните?
— Конечно, — подтвердил я.
— Однако, не считая последнего дома, где нас встретила целая семья, все остальные дачи оказались запертыми и без единой живой души.
— Так ты считаешь, что это произошло в том доме, где мы разговаривали с пожилым мужчиной и двумя маленькими девочками? — спросила Эвелин.