Войдя в столовую, Кейси упаковала свою портативную машинку и положила рукопись в портфель. Под конец она присела, чтобы составить записку для Трэвиса.
Слов не было. На бумаге все теряло смысл. Кейси бросила тщетные попытки и задумалась. Она не знала, каким должно было быть их прощание. Уезжать не хотелось, но Кейси считала, что это лучший способ разрешения отношений, хотя и трусила сделать последний шаг.
Дорога в Теспан была пыльной, солнце нещадно палило. Кейси еле успела к переполненному автобусу, возившему местных жителей в Акапулько. Она уселась рядом с галдящими курами и вонючим козлом, который всю дорогу покушался на ее веревочные сандалии.
Аэропорт был перегружен любопытными туристами. Прежде чем приземлиться в Нью-Йорке, ей за четыре дня пришлось пять раз менять самолеты. Она не спала в комнатах ожидания и не ела в кафе. Кейси оставила в Мексике весь вкус к жизни.
10
Мэтт Грэнгер в сердцах сплюнул. Пятница, впрочем как и другие дни недели, казалась ему отвратительной. Собрав валяющиеся на столе документы, он положил их в папку до понедельника. С "Приложением" на сегодня закончено, наконец-то он может идти спать.
Его внимание привлек мигающий сигнал на телефоне. Мэтт выругался, грубо ударил по аппарату и схватил телефонную трубку.
— Да?
— Привет, Мэтт.
— Кейси! — Он сел на край своего кресла. — Кейси, это ты?
Довольный смех оглушил его.
— Уже забыл обо мне?
— Никогда! — ответил Мэтт. Голос его вдруг смягчился. — Как Мексика? Солнце и море не надоели?
Кейси откашлялась.
— Я уже две недели в Нью-Йорке. Я знаю, что нужно было сразу позвонить, но я… извини, у меня были дела. — Она сделала паузу и глубоко вздохнула. — Как дела в издательстве? "Уолл-стрит джорнэл" объявил о твоей сделке с синдикатом Маршалла. Они хоть справедливо с тобой обошлись?
— Почему бы тебе не заехать, здесь и поговорим, — ушел от вопроса Мэтт. — Ты по-прежнему в штате. Я не вычеркнул твою фамилию из расчетных ведомостей. Кстати, Маршалл с женой и сыном здесь. Они чудесные люди. Ты полюбишь их.
— Я рада, что все складывается хорошо для тебя. — Кейси облизала сухие губы и попыталась придать своему голосу небрежность. — Майк уже возвратился в штаты?
— Он должен быть здесь в воскресенье.
— Мне никто не звонил? — осторожно спросила Кейси.
— Только один человек тобой интересовался. Это Маршалл, — поведал он радостно. — Он хочет, чтобы ты осталась в "Приложении", и готов хорошо платить. Ты нужна читателям. Ты стала весьма популярной.
"Только не для того, для кого хотелось бы", — подумала Кейси. Трэвис не делал попыток найти ее.
— Кейси, ты слушаешь?
— Да. — Но она не слушала. Ее жизнь — сердце и душа — остались на вилле в Мексике.
— Тебе самой нужно приехать в Бостон и поговорить с Маршаллом, — убеждал ее Мэтт. — Если ты в самом деле надумала уволиться, тебе все же придется переговорить с ним. Да! Ты до сих пор не получила отпускные деньги, а Тина желает знать, искать ли ей другую компаньонку.
— Скоро увидимся, Мэтт. Я прилетаю завтра ночью.
— Отлично. Приходи в офис, и я познакомлю тебя с Маршаллом. Потом ты мне расскажешь все о Мексике, книге и твоих планах.
Чарльз-ривер блестела в лучах заходящего солнца как извивающаяся золотая лента, напоминая Серебряный залив. Кейси грустно вздохнула и опустилась на красное кожаное сиденье машины Мэтта.
— Для девушки, которая отдыхала почти четыре месяца, ты выглядишь не очень… — ласково пожурил ее Мэтт.
Кейси ответила ему слабой улыбкой.
— Разве это не старая шутка о необходимости отдыха, чтобы отдохнуть от отдыха?
— Хотя ты ведь хотела писать книгу… Ты потерпела фиаско?
Она покачала головой.
— Нет, мой агент уже продал ее. Теперь я занимаюсь торговлей и маркетингом, — грустно сказала ему Кейси. — Книгу продали на аукционе, и я получила приличную сумму.
— Голосок-то у тебя нерадостный… Ты подобрала псевдоним? — обеспокоился Мэтт. — Маршалл, между прочим, был под впечатлением. Он прошелся по отделам редакции и разыскал все материалы, написанные тобой. Я думаю даже, что он влюбился в тебя и в твои сочинения.
— О вкусах не спорят, — заметила Кейси. — Ты сам, похоже, очарован мистером Маршаллом.
— Он очень ненавязчив, очень естествен и легок на подъем. Простой человек.
— Простой? — с сомнением переспросила она, когда Мэтт вгонял спортивный автомобиль в подземный гараж одного из самых фешенебельных небоскребов Бостона.
Притормозив, Мэтт ждал, когда охрана откроет ворота.
— Я рад, что ты вернулась. Я скучал по тебе.
— Не надейся, Мэтт. Я не буду работать на Маршалла, — заявила она спокойным голосом. — Я… я хочу поговорить с Майком об одном человеке и тогда… тогда я приму для себя решение.
Он долго смотрел на нее.
— Хорошо. По крайней мере хоть выслушай Маршалла. Он может сделать тебе предложение, от которого ты не откажешься.
Кейси рассмеялась, изогнув изящную бровь.
— Ты говорил, что он был главой газетного синдиката?
Служащий гаража открыл перед Кейси дверь автомобиля. Мэтт вышел из машины, и "Корвет" умчался на стоянку.
Предъявив их визитные карточки охраннику, Мэтт повел Кейси к лифту. Двери тут же открылись, и они вошли внутрь.
— Черт! Я оставил свой портфель на заднем сиденье, — сердито пробормотал он. — Ты поднимешься одна, а мне придется искать, куда этот проворный жокей поставил мою машину.
Кейси не успела ничего возразить, как он вышел.
Кейси растерялась. Она настолько отвыкла от деловых бесед с важными людьми, что не чувствовала себя готовой к переговорам с Маршаллом без поддержки Мэтта.
Она разглядывала себя в зеркале лифта. Дни без Трэвиса тянулись мучительно долго. Она потеряла в весе, лицо выглядело утомленным, волосы потеряли блеск, в глазах появилось выражение выброшенной на улицу собаки.
Кейси поспешно схватилась за косметику. Макияж и румяна изменили желтоватый цвет лица и придали ему неестественный вид. Глаза, подведенные синим, заблестели ярче. Она проглотила аспирин, расправила гипюровое зеленое платье. Двери открылись, и она вышла в фойе апартаментов Маршаллов. Ее не встречали.
— Эй! — нерешительно позвала Кейси и прошла в комнаты. Великолепный интерьер поразил воображение девушки. Декоративные пальмы, деревья Шедфлера и плетеная мексиканская мебель вызвали в ее памяти один из открытых рынков Акапулько.
Какая-то тень мелькнула за буфетом. Перед Кейси предстала высокая фигура мужчины, подкравшегося к ней с мягкой грацией пантеры. Он был одет в серый с красноватым оттенком костюм и белую шелковую рубашку, эффектно оттеняющую его бронзовое загорелое лицо.
О, Кейси знала это лицо лучше, чем свое собственное. Оно являлось ей в бессонные, наполненные отчаяньем ночи и дни. Губы ее беззвучно зашевелились, сердце выкрикнуло одно имя — Трэвис! Кейси, оцепенев, молча смотрела на него, ноги ее стали ватными, сердце скатилось куда-то к коленям. Она схватилась за спинку кресла.
— Вы… ты Маршалл? Который с… женой и сыном?
Трэвис отставил кресло в сторону и встал напротив нее. Его топазовые глаза блестели как два лазера, насквозь просверливая всю ее душу.
— "Который с женой и сыном" — это мой отец, — произнес он хрипло. — Я тот, который вернулся из Акапулько вроде Санта Клауса, чтобы обнаружить пустой дом. Я тот, который бесился на вилле словно раненый бык. Я тот, который хотел вычерпать Тихий океан, думая, что найду твое тело. — Он сделал паузу и глубоко вдохнул воздух. Его мощная грудь тяжело вздымалась от гнева. — Я тот, который нашел только шесть строк прощания.
Затем вдруг горечь и жестокость, искажавшие его черты, превратились в муку и тревогу.
— У меня только один вопрос. Ты любишь меня?
Кейси быстро заморгала, не пытаясь остановить поток слез, хлынувший по ее щекам.