В человеческом океане эти два человека нашли друг друга по родству душ, по единому образу мыслей. Разве не ясно, что случайно они не могли бы столкнулся. Конечно, их тянуло друг к другу мистическое чувство взаимной потребности.
Сначала все было просто: они высказывали один другому святое стремление принести себя в жертву науке, и Артур Кокрофт, знавший уже радость полета, хотел лететь немедленно. Флип Маккуэл останавливал пылкого Артура, говоря, что не пришло еще его время, что науке не нужны бессмысленные жертвы. И притом он напрасно отказывается от заслуженной славы. Он заверил, что в случае, если Артур Кокрофт даже тайно полетит в ракете, то он, Флип Маккуэл, расскажет об этом людям. Пусть его не убеждает Артур в том, что делать этого не нужно: народ должен знать своих героев.
Артуру Кокрофту, такого подвига было мало. Истинным подвигом он, как бесконечно благородный человек, считал жертву, не стремящуюся к славе. И он решил действовать один, а своего друга Флипа Маккуэла оставить в неведении. И исчез. Он заявил институту космических исследований, что хотел бы первым лететь в космос. Он удивил сотрудников института категорическим требованием — нигде не сообщать о его подвиге.
Какой бы человек на месте мистера Маккуэла, узнав, что запущена ракета на луну и одновременно пропал Артур, не подумал бы, что Артур летит на луну? И он сказал об этом людям. Он ошибся, но ошибся немного: следующая ракета понесла бы на луну его друга.
Военные специалисты признают, что они действительно выполнили бы желание Артура Кокрофта и послали бы его на луну без опубликования в печати его подвига, если бы не проницательный ум мистера Флипа Маккуэла.
Но судьба распорядилась иначе. Артуру Кокрофту суждено было отправиться в другой далекий путь. Высшее существо взяло к себе его душу непосредственно, одному ему принадлежащей властью…».
Джек Уффелрой уверенно выкладывал перед читателями правдоподобную картину, придуманную Антони Ван Силвером и Флипом Маккуэлом. Как видно, не напрасно Флип долго и подробно объяснял Джеку создавшееся положение. С каждой фразой неверующих и сомневающихся было все меньше. Военное министерство, Антони Ван Силвер и Флип Маккуэл даже приобретали особую порядочность и гуманизм.
Но высшей степени убедительности Джек Уффелрой достиг в описании Флипа Маккуэла перед гробом с телом Артура Кокрофта:
«…Мистер Маккуэл вошел в зал бледный, со слезами на глазах. Трудно было видеть горе мужчины, потерявшего единственного замечательного друга. Мистер Маккуэл долго всматривался в лицо покойного и наконец срывающимся шепотом произнес стоявшим около него генералу Ван Силверу, генералу Скоку и другим:
— До чего мне знакомо это лицо! Глядя на него, я представляю себе все эти теперь неподвижные черты живыми и выразительными. Как загорался он, когда говорил о полетах, о космосе! О, боже! Какое горе! Какую глупость я сделал, что отпустил от себя этого человека, взрослого, но с душой юноши!
Лицо мистера Маккуэла отражало внутреннюю борьбу. Он старался казаться мужественным, но невольные слезы, которые он безуспешно старался удержать, выдавали его. Он любовно погладил лоб покойника и сказал:
— Вы напрасно говорили мне, господа, что я не узнаю его: никакой огонь не уничтожит того, что свойственно только лицу Кокрофта. Нет, господа, лицо Кокрофта неповторимо.
И господин Флип Маккуэл возложил венок на гроб своего друга».
В огромном зале, убранном траурными полотнищами, печально играла органная музыка. Флип Маккуэл стоял возле гроба в смиренной позе убитого горем человека. Через зал мимо гроба вереницей проходили люди, желавшие посмотреть на Артура Кокрофта. Они видели обожженное лицо покойника и содрогались от сознания перенесенной этим человеком боли. Они видели Флипа Маккуэла, стоявшего в почтительном молчании над гробом, и думали о странной судьбе этих двух людей.
Флип Маккуэл думал о том, кем был этот человек, обожженное тело которого сунули в гроб предприимчивые военные. Какой-нибудь бродяга, попавший в руки военной полиции, или преступник, приговоренный к казни на электрическом стуле. Но нет, электрический ток обжигает не так. От электрического тока просто парализуется деятельность сердца. Здесь же налицо явный ожог каким-то горящим составом. Вероятнее всего, это какая-нибудь безымянная жертва несчастного случая на улице, взятая из городского морга, или солдат, умерший в военном госпитале.