Остановим наше внимание хотя бы на следующих предательских для Распутина чертах:
1) Хлысты, как известно, никогда не называют себя "хлыстами" 131, считая это прозвище обидным; - "сами себя хлысты называют людьми божьими, в которых за их богоугодную жизнь обитает бог 132.
"Божьим человеком" называет Распутина, наравне с "Другом", и бывш. императрица Александра Федоровна, в своей интимной переписке с Николаем II. Что это не было, так сказать, пустым прозвищем, условным для "Распутина" в беседе Н. и А. Романовых, говорят слова Александры Федоровны о вел. кн. Николае Николаевиче: - "раз он враг божьего человека, - пишет царю А. Ф. 16 июня 1915г., - то его дела не могут быть успешны и мнения правильны".
Название "божьего человека" так укрепилось за Распутиным, что стало наконец достоянием всех "салонов", не исключая посольских; - Палеолог, например, в своих воспоминаниях о Распутине 133 сплошь и рядом, как известно, называет его "божьим человеком", вкладывая в эти слова ту иронию, какую подсказывали ему далеко не божественные "подвиги" этого "старца".
2) Допустимость для облеченного высокой миссией "божьего человека" неистовой, залихватской пляски - явления "суетного" и "светского" в глазах ортодоксальных христиан - была возведена у хлыстов на степень заслуги подвижничества, причем пляска практиковалась у них не только как соборное "радение", но и в "одиночку" или "в схватку" (мужчина с женщиной) 134.
Кто не слыхал в эпоху "распутиновщины" об экстазных развеселых плясках знаменитого "старца"? об этом странном совмещении им ролей "святого" и "танцора"? При этом важно отметить, что Распутин плясал в кругу своих поклонниц обыкновенно вслед за духовной беседой или духовной песней.
Вот что мы читаем в главе "Московские хлысты" книги Фед. Вас. Ливанова "Раскольники и острожники" (т. II, стр. 119-121): "В 1812 году был в этой секте.... мещанин Евграфов. Этот Евграфов впоследствии попался в руки правительства и сообщил на формальных допросах о секте "московской хлыстовщины" весьма любопытные подробности. По его словам ....по окончании пения хлыстовских песен... пророчествующий становился среди моленной без штанов и начинал радеть, т.-е. кружиться.... приседал, сильно ударяя в пол ногами и т. п." (Курсив наш).
Е. Джанумова, присутствовавшая не раз на распутинских "радениях", - правда светски маскированных, - передает в своем дневнике, от 19-го сентября, что пляске Распутина предшествовало исполнение хором сначала "Странника", определяемого Джанумовой как "духовная песнь" и псалмов. "Все это создавало такое торжественное и странное настроение", - пишет эта жертва распутинского обольщения. "Внезапно, - продолжает Джанумова, - без всякого перехода он стал напевать "русскую". Сейчас же несколько голосов подхватило. Он махнул рукой в сторону великой княжны. Она вышла и стала плясать грациозно и легко. Навстречу подбоченился Распутин" 135. Особенно подробно Джанумова описывает пляску Распутина несколькими страницами раньше (25 марта). "Играй: "По улице мостовой", - внезапно без всякой связи с предыдущим скомандовал он. Одна из барынь села к роялю и заиграла. Он встал, начал в такт покачиваться и притаптывать ногами в мягких сапогах. Потом вдруг пустился в пляс. Танцевал он неожиданно легко и плавно. Как перышко носился по комнате, приседая и выбивая дробь ногами, приближался к дамам, выманивая из их круга партнершу. Одна из дам не выдержала и с платочком выплыла к нему навстречу. Кажется, никто не был удивлен. Как будто этот пляс среди бела дня был самым обычным делом... Мелькала бородатая фигура, развевались кисти голубого пояса. Четко и дробно выбивали такт ноги в мягких сапогах из чудесной кожи, какого-то особенного фасона. Глубоко сидящие глаза настойчиво вонзались в меня, и я не знала, что думать" 136.
Дальнейших подробностей не сообщается, возможно - из чувства женской стыдливости. Чуждый этой стыдливости, "по долгу службы", начальник московской охранки Мартынов доносил, однако, командиру отд. корпуса жандармов и о "подробностях", следовавших за экстатической пляской Распутина, среди дамского общества, в московском ресторане "Яр". - О том, чтобы Распутин очутился без штанов, наподобие хлыста, описанного в показании Евграфова, Мартынов правда, не "доносит", но что "опьяневший еще более Распутин плясал впоследствии "русскую", а затем начал откровенничать с певичками... обнажил свои половые органы, и в таком виде продолжал вести беседу с певичками", об этом сообщается Мартыновым вполне определенно, на основании сведений пристава 2 уч. Сущевской части г. Москвы подполковника Семенова от 26 марта 1915 г.
Таким образом характер плясок Распутина, связанных с одной стороны с "духовными песнями", а с другой - с экстатическим заголением, не оставляет сомнения в их хлыстовском происхождении.
3) По учению хлыстов, тому, в ком живет "дух божий", как праведнику, закон не лежит; он может творить чудеса и предсказывать будущее 137.
О том, что "чудесами" преизобиловало всё "житие" Распутина, мы видели из II главы настоящего очерка.
Можно ли считать отношение Распутина к творившимся им "чудесам" чисто хлыстовским?
По-видимому да; в особенности если иметь в виду всё то, что говорилось Распутиным о главном его "чуде" - "изгнании блудного беса".
Вот что гласит показание хлыстовки А. Сухотериной, привлекавшейся по "Делу Оренбургского Окружн. Суда о хлыстах Утицких и Строгановой" (т. I, л. 127): "По словам хлыстов, тело, плоть - грешны, немощны, во плоти сидит злой дух; и вот, когда в человека кто-либо из пророков или христов... дыхнет истинным духом, то при выходе из тела злого духа, всё тело дрожит, трясется" и т. п. 138
О том, как толковал Распутин понятие "дыхнуть истинным духом", мы говорили во II главе со слов самого Распутина, сказанных интимно его некогда закадычному другу Илиодору.
Что касается дара пророчества ("предсказывания будущего"), то, по словам Фед. Вас. Ливанова, - "для приобретения дара пророчества и учительства, у них не требуется никаких особенных способностей и сведений, почему в это звание поступают весьма часто мужики совершенно безграмотные, и они еще гордятся тем, называя себя, подобно апостолам, "некнижными рыбарями" и "безграмотными архиереями", просвещенными святым духом и самим богом умудренными". 139.
О безграмотности "некнижного рыбаря" и пророка Распутина говорят достаточно красноречиво оставшиеся после его смерти многочисленные записки "власть предержащим" и просто "на память", где беспомощные каракули еле-еле выражают синтаксически сумбурную речь.
Очень важно тут же отметить, что в пророческом даре отец Григорий получал вдохновение главным образом среди женского общества.
Это обстоятельство может послужить нам лишней уликой в хлыстовстве Распутина, если только мы обратимся к статье бывшего хлыста Преображенцева ("Исповедь обратившегося раскольника" 140, где говорится, что "религиозная восторженность", особенно благоприятная для проявления пророческого дара, у хлыстов обусловливается, между прочим, совместным участием в радении мужчин и женщин. Свою мысль он иллюстрирует таким рассказом: "Один правитель корабля в секте людей божьих отделил духовных сестер от братьев"; во избежание "соблазна плоти". Но "святая беседа", одних братьев "не имела той полноты благодати, которую они получали от св. духа прежде, когда они беседовали вместе с сестрами: не чувствовали того восторга и не имели сердечной теплоты, которая прежде согревала их сердца"; "они радели пристально... по лицу их пот катился градом, рубахи их были мокры, хоть выжми; но сердце их было хладно и сухо, духовной радости они не чувствовали; пророк пророчил вяло и нескладно. Так же точно было и с сестрами, когда они беседовали одни без братьев... беседы их лишены были мнимо-благодатной теплоты и обычной восторженной радости. Это принудило наставника опять соединить братьев с сестрами в одно общество. Когда это вновь соединенное общество совершало беседу, дух св. посетил их обильною благодатью: явились радостные восторги, оказалась и теплота сердечная: пророки пророчили в полной силе слова божия, как бывало прежде. Дух св. объявил через пророка начальнику того общества, что ему не угоден таковой раздел".