Во всех остальных своих блудодеяниях Распутин повторяет до некоторой степени "житие" предшественника своего Радаева (Василия Максимовича Миронова), - знаменитого в 50-х годах прошлого столетия арзамасского хлыстовского пророка. "Дух, во мне находящийся, - говорил Радаев, - имеет влечение ко мне привязывать и притягивать людей". Его требованиям и внушениям ученицы его подчинялись беспрекословно. "По произведенному следствию оказалось, что Радаев был в прелюбодейной связи с 13 женщинами и девками; и все эти женщины единогласно показали в допросах: "склонил он меня на прелюбодеяние, говоря, что это сделать должно по воле божией, а не по его, ибо в нем своей воли нет, чему веря, я и согласилась". Сам Радаев объяснил насчет девушек: "Сила, во мне действующая, так с ними поступати сильно нудила, так что никак не мог противиться ей, хотя и видел, что преступаю заповедь божию... Я так понимал сей поступок: хотя я с писанным законом творю и несходно, но с волею божией сходно" 168.
О гипнотическом влиянии хлыста Радаева, особенно на женщин, свящ. Минервин доносил, в 1850 году, Нижегородской уголовной палате, как о влиянии исключительной силы. "И столько сильны действия его обольщения, что оными пораженное сердце впадает в крепкое страдание тоски, и не могут с ним переносить разлуки, в особенности женского пола. Если они удерживаются силою наказания или какою бы то ни было строгостью воспрещения от свидания с ним, то впадают в какое-то безумие и начинают юродствовать" 169.
Не стоит останавливаться дольше на этом самом уязвимом месте "жития" Распутина: "свальный грех" у хлыстов и блудный "грех" Распутина слишком хорошо известны просвещенному читателю.
Распутин был хлыст, по-видимому, малеванского толка. - Таково заключение, к которому мы приходим на основании ряда сопоставлений характерных черт его жизни и учения с таковыми же у хлыстовских "пророков", именовавшихся, как и Распутин, "божьими людьми".
Если бы бывш. императрица Александра Федоровна была более просвещенной в истории русского мистического сектантства, она, конечно, скоро сорвала бы мифологическую маску со своего учителя и, имея пред собой пример Радаева и прочих религиозных эротоманов, не считала бы клеветой обвинение Распутина (устами В. И. Гурко и других) в принадлежности к хлыстовской секте.
Если б вообще при дворе не чурались "бонтонно" таких "неприличных" книг, как "Половая психопатия" Краффт-Эбинга и "Половой вопрос" проф. Авг. Фореля, быть может Распутина и на порог дворца не пустили бы, а пустив, раскусили бы и с позором выгнали бы. Но в Царском Селе, к сожалению для дома Романовых, читали больше "священное писание", чем книги научного содержания, и наука жестоко отомстила "высоким" невеждам за пренебрежение к своим мудрым дарам.
У того же Авг. Фореля Николай и Александра Романовы могли бы легко убедиться из многих примеров, что Распутин далеко не новое явление, что история происхождения подобных "пророков" почти буквально порой повторяется 170 и что прославленный "отец Григорий" отличался от своих предшественников лишь сочетанием с "одержимостью" того здравого у него "мужицкого" смысла, которое дало ему возможность "обворожить" Романовых и, ценою их позора, занять в истории России страницу, какой, при всем желании, не найти в истории других государств.
В самом деле!
В том же 1906 году, когда Распутин появился на Романовском "горизонте", в одной из местностей Венгрии рабочий, душевнобольной и помешанный на религиозных представлениях, но вместе с тем и сексуально-извращенный, имел "откровение" и повел за собой большое число женщин. Эта новая община должна была совершенно оголяться и т. п. 171. "Однако, - сообщает Форель, приведший данный случай во II томе своего капитального труда, - история эта скоро раскрылась и таким образом была пресечена в корне". - "Я лично наблюдал в кантоне Цюриха, - говорит тот же ученый двумя страницами дальше, последовательниц секты пастора Целлера в Меннедорфе. Пастор этот олицетворяет собою род пророка, берущего на себя излечение больных и силящегося подражать Христу и Иоанну Крестителю. Благоприятные случаи действительного исцеления, легко объясняемые внушением, он, однако, ставит в связь с чудом. Истерические женщины массою окружали этого пророка, при чем личность, его, как таковая, и заключала для них главные мотивы обаяния. Бывшие у меня на лечении в больнице некоторые из его поклонниц в восторженных отзывах о нем исходили исключительно из плотских побуждений. Приходится вообще сделать вывод, - заключает Форель, что отречение человека от своей природы и стремление к чистой святости нередко дают в результате одну только грубую чувственность, хотя и прикрывающуюся возвышенными фразами" 172.
Во всех этих и им подобных случаях у народов, управлявшихся психически-нормальными властями, "пророки", "святые", "христы" и прочие религиозные авантюристы, проявлявшие так или иначе delire erotico-religieux, сажались не в царские палаты, а в психиатрические лечебницы.
Григорий же Распутин - истеро-эпилептик, страдавший явной эротико-религиозной манией, - в результате гипноза своей "мифологической маски" покоривший больную волю "самодержавного" дегенерата (и лишь отчасти благодаря практической смётке, проявлявшейся этим хлыстом в lucida intervalla y "кормила правления"), был в России допущен "властями" к положению, совершенно исключительному не только в летописях нашей краткой "отечественной" истории, но, можно смело сказать, и в летописях всемирной, многовековой истории.
Что сказать о нем в заключение? Что сказать вообще о "распутинском" периоде царства Романовых?
Мне вспоминается торжественный гимн, распевавшийся так непонятно долго в нашей обширной стране.
"Боже, царя храни!" - умильно надсаживались глотки миллионов верноподданных императора Николая II.
Какая поистине страшная ирония судьбы звучала в словах этого тягучего гимна!
"Боже, царя храни!" - пел народ, не подозревая, какой земной "бог" перехватывал самоуверенно эту мольбу, относя ее всецело к себе!
"Сильный, державный", - славословили, словно в насмешку, Николая II - эту исключительно жалкую, слабовольную личность, всецело подчиненную действительно державному сектанту.
"Царствуй на славу, на славу нам!" - повторяли верноподданные "царя-батюшки", словно слепые к тому позору, каким покрывал Россию с каждым годом всё больше и больше несчастный "папашка", как звал царя пренебрежительно подвыпивший Распутин.
"Царствуй на страх врагам", - внушал хор "истинно-русских" своему "обожаемому монарху", пока тот, как нарочно, готовил ряд поражений и перед "внешними", и перед "внутренними" врагами.
"Царь православный", - пели в заключенье верующие, не зная, что на самом деле царствует не царь, а Распутин, и не, православный, а хлыст.
"Боже, царя храни!" - кончался этот затяжной гимн, при воспоминании о котором невольно краснеешь за одно из редких, по своей многосторонности, заблуждений народа.
"Бог" вообще довольно плохо - говоря откровенно - "хранил" русских царей за последнее время. Но всё же как-то, с грехом пополам, а хранил-таки старый! Когда же должность царского охранника была захвачена у "бога" Распутиным, да еще заодно с должностью русского царя, - наступила катастрофа, при которой погибли и оба царя, и оба бога.