– Ничего хитрого, – ухмыльнулась Джо. – Я просто все рассказала о вас дяде Фредо – что вы для меня сделали, и какие вы все замечательные, и как я расстроилась, когда узнала, что они вас выгнали. Ну, я им задала! Я им выложила все, что о них думаю, раз они так поступают с моими лучшими друзьями!
– Ты действительно им это сказала? – засомневалась Джордж.
– А вы разве не слышали, как я кричала на дядю Фредо и как потом его жена, тетя Анита, тоже стала на него кричать, и потом мы стали кричать на них всех?
– Представляю, это был, наверное, заправский матч – кто громче крикнет, – сказал Джулиан. – А в результате победила ты и взяла лошадей.
– Да, когда тетя Анита рассказала, как они отвезли ваши фургоны на этот луг и бросили их здесь, как не хотели потом дать лошадей, я им всем так выдала, – ответила Джо. – Нет, лучше я не буду вам пересказывать – во всяком случае, это звучало не очень вежливо.
– Да уж, наверное, – ответил Дик, немного знакомый с тем, что могла выдать Джо. Язычок у нее никогда не был на привязи.
– И когда я им рассказала, как отец попал в тюрьму и вы устроили меня жить к хорошим людям, которые обо мне заботятся, они тоже все расстроились, зачем так грубо с вами обошлись, – продолжала Джо свой рассказ. – И тогда я сказала дяде Фредо, что сейчас же возьму двух лошадей и привезу ваши фургоны обратно.
– Вижу, – ответил Джулиан. – И никто из артистов тебе не помешал?
– Конечно, нет, – сказала Джо, – так что запрягай их, Джулиан, и сейчас же поедем обратно. А кто это там идет, не фермер?
Да, это был фермер, и в очень скверном настроении. Джулиан поспешно завел одну лошадь в оглобли. Дик – другую, а подошедший фермер мрачно за ними наблюдал.
– Так, значит, вы все-таки раздобыли лошадей? – спросил он. – Так я и думал, что достанете. А мне-то наговорили чепухи, что вас оттуда выгнали и вы не знаете, как теперь уехать.
– Грр-р-р, – ответил Тимми, но только он и удостоил фермера ответом.
– А ну, давай пошевеливайся, – крикнула Джо, дергая поводья лошади, запряженной в фургон девочек. – Трогай, слышишь?
И лошадь тронула с места, а Джо назло проехала так близко от фермера, что ему пришлось быстро отскочить назад. Фермер что-то злобно пробормотал, а Тимми, выбежав из-за фургона, опять зарычал. Фермер отошел подальше и стоял, глядя, как фургоны спускаются по холму и проезжают через дыру в изгороди на дорогу.
Они подъехали к воротам, и Энн открыла их. Лошади въехали в ворота и теперь тащились медленно, так как снова начался подъем, а фургоны были тяжелые. Наконец они дотащились до того угла на лугу, где они стояли прежде. Джулиан поставил их точно на то же самое место. Потом он распряг лошадей и бросил поводья одной из них Дику.
– Мы сами их отведем обратно, – сказал он. И мальчики повели, лошадей к фургону Альфредо, который развешивал белье на веревке, зажимая его прищепками. Вот уж это занятие никак не подходило Пожирателю Огня, но он, по-видимому, ничего не имел против.
– Мистер Альфредо, спасибо, что одолжили лошадей, – сказал Джулиан самым своим вежливым тоном. – Их спутать или так пустить на луг?
Альфредо повернулся, вынув несколько прищепок из своего огромного рта. Вид у него был смущенный.
– Пустите так, не спутывая, – ответил он и потом, поколебавшись, перед тем, как засунуть прищепки обратно в рот, сказал: – Мы ведь не знали, что вы друзья с моей племянницей. Она все нам о вас рассказала. Ты бы сам нам сказал, что ее знаешь.
– А как он мог это сказать, раз он не знал, что она твоя племянница? – крикнула из фургона миссис Альфредо. – У тебя, Фредо, совсем нет мозгов, ну, нисколечко. Ах! Ты уронил мою лучшую кофточку!..
Она бросилась к нему бегом, и Альфредо прямо-таки очень испугался. По счастью, на этот раз у нее не было в руке сковородки, и она обернулась к мальчикам, которые с любопытством наблюдали за всем происходящим.
– Альфредо очень жалеет, что увез ваши фургоны на тот луг. Правда, Фредо?
– Да, но ведь это ты же… – начал удивленный Альфредо. Однако ему не позволили закончить фразу. Его смуглая женушка ткнула его что было силы в бок и опять быстро-быстро заговорила:
– Не обращайте внимания на этого гадкого верзилу. У него ведь совсем мозгов нет. Он может только огонь глотать, только и всего. А вот Джо умная! Вы, наверное, рады, что вернулись?
– Я бы радовался еще больше, если бы вы все отнеслись к нам подружелюбнее, – сказал Джулиан. – А теперь боюсь, что мы здесь не сможем остаться и завтра, наверное, уедем.
– Вот, Фредо, гляди, что ты натворил! Это ты выгнал этих хороших ребят! – закричала миссис Альфредо. – Они вежливые, эти мальчики, не то что ты, Фредо. Тебе бы у них поучиться, Фредо, как надо себя вести.
Фредо опять вынул прищепки изо рта и уже хотел дать негодующий ответ, однако его жена внезапно вскрикнула и побежала к фургону.
– Ой, у меня что-то подгорает! Что-то подгорает!
И Альфредо весело, звучно, басовито рассмеялся:
– Ха! Она печет сегодня пироги, и у нее что-то подгорело! Вот у нее-то как раз и нет мозгов, у этой женщины. Совсем она глупая!
Джулиан и Дик повернулись, чтобы уйти, и Альфредо тихо сказал:
– Теперь вы можете оставаться на этом лугу. Вы друзья Джо, и этого для нас достаточно.
– Может быть, – ответил Джулиан. – Но боюсь, этого не совсем достаточно для НАС. Завтра мы уезжаем.
И мальчики направились к своим фургонам. Джо сидела на траве вместе с Джордж и Энн и громко рассказывала о своей жизни у хороших людей.
– Но они не позволяют мне носить джинсы и не хотят, чтобы я была похожа на мальчика, – закончила она огорченно. – Вот почему я теперь ношу юбку. Ты мне не одолжишь свои лишние джинсы, Джордж?
– Нет, не одолжу, – твердо заявила Джордж. Джо и так была слишком похожа на нее даже без джинсов. – Значит, ты начала новую жизнь, Джо? Ты уже можешь читать и писать?
– Почти, – ответила Джо, не глядя ей в глаза. Ей было очень трудно учиться, ведь она прежде никогда не ходила в школу, когда бродяжничала с отцом. Но вот она опять взглянула на девочек, и глаза у нее заблестели:
– А можно мне остаться с вами? Моя приемная мама позволит! Я знаю, если с вами, то позволит!
– А ты ей не сказала, что едешь сюда? – спросил Дик. – Это же нехорошо, Джо, не по-доброму.
– Но я не подумала об этом, – ответила Джо. – Ты, Дик, пошли ей открытку.
– Сама пошли, – моментально возразила Джордж. – Ты же говоришь, что теперь умеешь писать.
Джо не обратила никакого внимания на ее слова.
– Можно мне остаться с вами? Я не буду спать в фургоне. Я устроюсь под ним. Я всегда так спала в хорошую погоду, когда жила у отца. Так приятно будет пожить не в доме. В домах очень хорошо, и мне нравится, хотя я думала, что никогда не привыкну, но я всегда буду любить спать на воле.
– Ну что ж, оставайся – если мы сами останемся тут, – ответил Джулиан. – Правда, мне уже не очень хочется оставаться, раз нас так неприветливо встретили.
– А я скажу, чтобы они все относились к вам хорошо, – сказала Джо, вскочив на ноги, словно собиралась немедленно отправиться к бродячим артистам и силком заставить их сразу стать добрыми и вежливыми.
Дик усадил ее обратно:
– Нет, мы останемся здесь еще на день, переночуем и решим завтра, что делать. Ладно, Джулиан?
– Хорошо, – ответил Джулиан и взглянул на часы. – А сейчас давайте отпразднуем приезд Джо, поедим мороженого. Вам, девочки, все равно надо кое-что купить, правда?
– Да, – ответила Энн и достала большие сумки. Пятерка и Джо спустились с холма. Когда они проходили мимо Змеиного, он добродушно окликнул их:
– Доброе утро! Хороший сегодня денек, правда? – И это было удивительно после всей прежней грубости и мрачности, которую выказывал до сих пор по отношению к ним бродячий народ.
Энн улыбнулась, но мальчики и Джордж только кивнули в ответ. Они были не так благодушно настроены, как она. Потом им встретился Резиновый. Он нес воду. За ним шел Веревочный. И оба кивнули ребятам, а всегда грустный Резиновый даже улыбнулся.
А потом они увидели Баффло, упражнявшегося с кнутом: крак-крак-крак! И он сам подошел к ребятам.
– Если хочешь пощелкать кнутом, то, пожалуйста, в любое время, – сказал он Джулиану.