И вдруг в голову ей пришла хорошая мысль. Она вспомнила Веревочного и как его связывали веревкой и крепко-накрепко затягивали все узлы. Она часто видела, как он все равно в считанные минуты освобождался. Джо знала некоторые его приемы. Не попробовать ли ей тоже? Веревочному потребовалось бы пять минут, чтобы развязаться, подумала Джо и начала, как он, извиваться на полу. Но она не обладала мастерством Веревочного и после часа отчаянных усилий опять задремала.
Проснувшись, она почувствовала себя лучше и, сделав огромное усилие, села и заставила себя еще раз все как следует обдумать. «Сначала постарайся ослабить хоть один узел, – вспомнила она совет Веревочного, – правда, сначала неизвестно, какой узел самый слабый. А когда найдешь его, то через две минуты ты уже свободна. Да, так сначала найди этот нужный узел»,
Она все это повторила про себя, пытаясь одновременно найти узел, который был завязан слабее других. Наконец, она вроде бы его обнаружила на левом запястье и стала вращать кистью руки, чтобы приблизить большой палец к узлу. Она дергала узел в разные стороны, и, наконец, он немного ослаб.
Теперь можно было активнее действовать этой кистью. Ах, если бы у нее был нож! Она бы сумела зажать его между большим и указательным и, может быть, перерезать узел на другом запястье. Она вцепилась в узел пальцами, но он не поддавался, и, потеряв терпение, она сильно откинулась назад и ударилась головой о скамью. И еще обо что-то, что со звоном упало на каменный пол… «Что же это такое?» – удивилась Джо и догадалась: кинжал, старый, заржавленный кинжал! О, если бы найти его в темноте, он бы мог пригодиться!
Она упала на пол и стала кататься из стороны в сторону, пока не почувствовала кинжал под собой, перевернулась на спину и долго старалась освободившимися пальцами поднять его, и наконец ей это удалось.
Джо села, наклонилась вперед и очень старательно принялась водить заржавленным лезвием вниз и вверх по веревке. Она едва-едва могла шевелить пальцами, потому что руки у нее все еще были крепко связаны, однако она не отступалась, она упорно продолжала перепиливать, а выбившись из сил, долго отдыхала. Затем снова взялась за дело, потом опять долго отдыхала. На третий раз ей повезло! Веревка внезапно истончилась и порвалась. Теперь можно было свободно работать кистями рук, и она вцепилась в узел.
Прошло много времени, прежде чем Джо удалось совсем освободить руки, но все-таки – удалось! Развязать ноги она сначала никак не могла – так неудержимо дрожали руки, затекшие от веревок. Опять долгий отдых, и вот тугие узлы на ногах тоже развязаны и ноги свободны.
– Ах, как хорошо, что Веревочный кое-чему меня научил, – громко сказала она, – иначе бы я никогда не развязалась.
«Интересно, сколько сейчас времени?» – подумала Джо. Ведь в этой крошечной комнатке было темно, хоть глаз выколи. Она поднялась на ноги и удивилась, что они плохо слушаются и дрожат. С большим усилием сделала несколько шагов и села опять. Но вскоре ноги окрепли, и Джо опять встала. «Теперь надо выйти, – подумала она. – О, если бы у меня был фонарик!» Очень осторожно спустившись из комнаты по лестнице, она вышла в тот широкий коридор, что пролегал под замковым двором. Она шла, радуясь, что он ровный и не надо никуда спускаться и подниматься, но вот снова лестница, ведущая наверх. Она поднялась, уверенная теперь, что идет правильно, хотя ничего не видит в темноте.
Потом она подошла к тому узенькому и низкому ходу, где можно было пробираться, только сильно согнувшись, тому самому, что пролегал через толстую наружную стену. Джо облегченно вздохнула. Скоро она выберется в то место, откуда упал большой камень, и снова увидит дневной свет!
Но увидела она его еще раньше, чем ожидала. Свет слабо просачивался впереди, и сначала она не могла понять, что означает небольшое туманное пятно. Потом поняла: дневной свет! Слава тебе. Господи. Спотыкаясь, Джо двинулась к дыре, где когда-то стоял камень, и села там, впивая в себя свет и тепло солнца. Оно было яркое и горячее и так радовало после мрака подземных переходов! У нее закружилась голова. Вдруг дошло, как высоко стоит солнце на небе! «Господи, уже, наверное, за полдень!»
Джо осторожно выглянула из отверстия в стене. Теперь, когда свобода была так близка, она не собиралась опять попадаться кому-нибудь в руки, если там у стены внизу вновь устроена засада. Но там никого не было. Джо спрыгнула на землю и побежала по крутому склону холма. Бежала она ловко и уверенно, подпрыгивая словно горная козочка, пока не очутилась на дороге. Она пересекла ее и помчалась на луг, где стояли фургоны.
Джо уже перемахнула через вертушку, но внезапно остановилась. Джулиан сказал, чтобы она сразу же шла за полицией. Но ее охватила дрожь при одной только мысли, что надо будет обратиться за помощью к полицейским, таким высоким и мощным.
«Нет, побегу к дяде Фредо, – подумала она. – Он скажет, что делать. Я расскажу все ему».
И она поднялась на луг и увидела там незнакомца. Кто же это? Не тот ли ужасный человек, что связал ее по рукам и ногам? Джо ведь не разглядела его как следует и теперь испугалась, не он ли. А он так сердито что-то говорил циркачам. Они вежливо слушали, но Джо показалось, что они принимают его за сумасшедшего.
Она подошла немного поближе и услышала, как он спрашивает, где Джулиан и остальные, и очень сердится, так как циркачи уверяют, что им неизвестно, куда подевались ребята.
«О, это тот самый, кого они называли Поттершэмом, – решила Джо и нырнула под фургон, – и он пришел сюда узнать, что им известно о Лице».
Она пряталась до тех пор, пока он не спустился с холма, очень рассерженный и красный, крича, что сейчас же приведет сюда полицию.
Джо выползла из-под фургона, и ее сразу же окружили бродячие артисты:
– Где ты была? Где все остальные? Этот человек о вас расспрашивал. Он кричал как сумасшедший.
– Он плохой человек, – сказала Джо. – Я вам все расскажу о нем и где сейчас остальные ребята. Нам нужно их спасать.
И Джо с огромным воодушевлением и жаром начала свой сбивчивый рассказ, перескакивая с одного на другое, возвращаясь к уже сказанному, когда что-то вдруг припоминала, и вскоре совершенно запутала слушателей. Когда она кончила, все с изумлением таращили на нее глаза. Они никак не могли взять в толк, что произошло, но все же кое-что поняли.
– Ты хочешь сказать, что ребят заперли вон в той башне, – спросил пораженный Альфредо, – и что с ними шпион?
– Нет, ОН не шпион, он хороший человек, – объяснила Джо, – они называют его «ученый» и говорят, что он очень, очень умный.
– Но человек, который сейчас ушел, тоже сказал, что он – иссли… исследователь, – ответила Скиппи, споткнувшись о незнакомое слово.
– Нет, тот – ПЛОХОЙ человек, – с уверенностью сказала Джо. – Вот он, наверное, и есть шпион. Он украл хорошего человека и запер его в той башне, чтобы увезти его в другую страну. И это он меня связал, я вам уже говорила. Видите, что у меня на руках и ногах?
И она показала ссадины и кровоподтеки на запястьях и щиколотках. Бродячие циркачи молча смотрели на них. Затем Баффло так щелкнул кнутом, что все вокруг вздрогнули.
– Это мы их должны спасти, – сказал он, – полицию сюда вмешивать не будем. Это наше дело.
– Глядите-ка, ученый опять идет, – вдруг сказала Скиппи. И тот действительно поспешно возвращался, чтобы еще о чем-то спросить.
– Его-то мы поймаем, – пробормотал Баффло. И все молча ждали, пока человек подойдет. А потом они так же молча сомкнулись вокруг него и пошли вверх на холм. И он вынужден был идти вместе с ними. Он ничего не мог поделать. Его завели за фургон, и прежде чем толпа расступилась, человек уже лежал на земле, аккуратно связанный Веревочным.
– Ну, тебя мы словили, – сказал Веревочный, – а теперь нам надо заняться кое-чем другим!
ДЖО ПРИСОЕДИНЯЕТСЯ
«Ученый», как упорно называла его Скиппи, был водворен в пустой фургон, там закрыли окна и дверь, потому что он громко кричал и ругался. Но когда змеиный хозяин запустил в фургон одного из своих удавов, ученый сразу перестал кричать и лежал чрезвычайно тихо. Тогда змеиный хозяин снова открыл дверь, и удав выскользнул наружу. Однако человек в фургоне понял, что к чему, и не издал больше ни единого звука.