— А как вы узнали об автомастерской? Ведь я еще не дописал письмо. — Фон Хайлиц молчал. — Как давно вы находитесь здесь? Ведь вы прибыли на Игл-лейк не час назад?
— Неужели ты мог подумать, что я пошлю тебя одного в логово льва?
— Так вы были здесь все это время? Тогда как же вы получали мои письма?
— Иногда ходил за ними на почту, а иногда Джо Трухарт сам приносил их.
Том чуть не свалился со стула.
— Так это вас я преследовал тогда в темноте? Это вы пробирались по лесу с фонарем?
— Ты чуть не поймал меня. Я приходил в свой дом, чтобы взять кое-какие вещи. Пришлось захватить фонарь — я вижу в темноте далеко не так хорошо, как раньше. Ну, пойдем. Я хочу разглядеть тебя получше, чем успел, когда ты прокрался в комнату. К тому же, нам надо о многом поговорить.
— А куда мы идем? — спросил Том.
— Увидишь, — сказал, поднимаясь, фон Хайлиц.
Том едва различал в темноте очертания движущейся к нему фигуры. Седые волосы фон Хайлица поблескивали в лучах лунного света.
— Домик на полянке, — догадался Том. — Хижина миссис Трухарт.
Длинная тень качнулась к Тому, снова блеснули серебристые волосы, и старик обнял юношу за плечи.
— Она наверняка захочет перед тобой извиниться. Обычно миссис Трухарт не пугает пришельцев ружьем. Просто я не хотел, чтобы ты обнаружил меня у нее в домике.
Том проследовал за фон Хайлицом через кабинет. Дойдя Д° двери, старик обернулся улыбаясь.
— Все это до сих пор не укладывается у меня в голове, — сказал Том.
— А у меня не укладываешься в голове ты, — произнес фон Хайлиц. — Ты сделал все, что я ожидал, и еще много, много больше. Я и не предполагал, что тебе удастся раскрыть серию ограблений.
— У меня хороший учитель, — сказал Том, чувствуя, как кровь бросается ему в лицо.
— И не только. А теперь открой, пожалуйста, дверь.
Том отпер дверь, и старик вышел наружу. Юноша последовал за ним. Встав на колени, он снова запер дверь на ключ.
Фон Хайлиц положил руку на плечо Тома и не убрал ее даже когда тот встал и повернулся к нему лицом. Они внимательно смотрели друг на друга. Том по-прежнему испытывал смешанное чувство изумления, облегчения и удовольствия, вызванное появлением фон Хайлица.
— Я думаю, Антон Гетц не убивал Джанин Тилман, — вдруг выпалил он.
Фон Хайлиц кивнул, улыбнулся и, потрепав Тома по плечу, опустил руку.
— Я знаю.
— Я думал... я думал, что вы рассердитесь или что-нибудь в этом роде. Ведь это было одно из ваших самых крупных дел. Я знаю, что это значит для вас.
— Это дело — моя единственная большая ошибка. И я всегда воспринимал это именно так. Но теперь, пусть через столько лет, мы вместе исправим ее. Пойдем скорее к миссис Трухарт — там мы сможем поговорить.
Спрыгнув с купальни, фон Хайлиц пошел вдоль озера. Возле дома Родди Дипдейла он пошел прямо по лужайке и вывел Тома к тропинке. Оба отбрасывали в лунном свете длинные тени. Они шли молча, пока не добрались до того места, где начиналась тропинка, ведущая к поляне. Здесь фон Хайлиц включил фонарь.
— Кстати, — сказал он. — Тим Трухарт арестовал твоего друга Нэппи.
— Правда? — удивился Том. — А я думал, что Спайчалла ничего не расскажет ему о моем звонке.
— Может, и не рассказал бы, если бы Чет Гамильтон не заинтересовался, почему ты расспрашивал у него дорогу к Саммерс-стрит. Он поехал туда вслед за вами и видел, как Нэппи выносит коробки и складывает их у дверей мастерской. Чет развернул машину и поехал к ближайшему телефону. Два звонка Спайчалла уже не мог проигнорировать.
— А как насчет Джерри?
— Пока Нэппи утверждает, что совершил все ограбления один. Но, думаю, он быстро сменит тактику, когда узнает, что получит гораздо меньший срок, если назовет сообщников. Спайчалла ищет Джерри Хазека и Робби Уинтергрина, но пока безуспешно. Вот мы и дошли до места, где ты заблудился в ту ночь.
Луч фонарика скользнул по гладким серым стволам огромных деревьев. Старик посветил влево, и глазам Тома открылась знакомая тропинка, уходящая дальше в лес.
— Похоже, что да, — сказал Том.
— Мне было очень неприятно сбивать тебя со следа, — сказал фон Хайлиц.
— Тогда зачем же вы это делали?
— Я уже сказал. Потому что хотел, чтобы ты сделал то, что сделал, не догадываясь о моем присутствии.
— Чтобы я выяснил, что это Барбара Дин убила Джанин Тилман?
Луч фонаря перестал двигаться, и Том чуть не наткнулся на резко остановившегося фон Хайлица, который вдруг заливисто рассмеялся. Он обернулся, и луч фонарика уперся в грудь Тома. Даже в темноте было видно, что старик с трудом старается приглушить смех.
— Извини, пожалуйста, но хотелось бы знать, что навело тебя на подобную мысль.
Раздражение, охватившее Тома, было таким же сильным, как радость и облегчение, которые он испытывал до этого.
— Я заглянул в шкатулку, которую обнаружил в шкафу Барбары Дин, — сказал он. — И нашел там среди вырезок из старых статей, в которых Барбару обвиняли в убийстве, две анонимные записки. Их написала Джанин Тилман.
— О, Боже, — воскликнул фон Хайлиц. — И что же там был написано?
— В одной: «Я знаю, кто ты. Тебя пора остановить», в другой — что-то вроде «Это продолжалось слишком долго — ты заплатишь за свои грехи».
— Весьма оригинально.
— Насколько я понимаю, вы не считаете, что Барбара убила Джанин Тилман?
— Барбара Дин никогда в жизни никого не убивала, — сказал фон Хайлиц. — Уж не думаешь ли ты, что она убила также и Антона Гетца? Повесила его на леске?
— Она вполне могла это сделать. Гетц, наверное, шантажировал ее.
— И Барбара как раз ждала его у него в доме, чтобы заплатить, когда Гетц рассказал, что я обвинил его в убийстве?
— Ну да, — кивнул головой Том. — Эта часть истории всегда казалась мне самой непонятной. — Он больше не злился на фон Хайлица — ему приятно было узнать, что Барбара Дин вовсе не убийца. — Но если она не убивала Гетца, и он не совершал самоубийства, тогда кто же помог ему расстаться с жизнью?
— Ты ведь сам сказал мне, кто убил Джанин и Гетца.
— Но ведь вы...
— Ты написал мне об этом в своих письмах. Разве я не сказал тебе, что ты сделал все то, что я ожидал? — Фон Хайлиц опустил фонарь, и Том увидел, что он улыбается.