— Я хотел предложить что-нибудь новенькое, — сказал Том. — Давай прогуляемся в старый туземный квартал.
— Я никогда не была там.
— Я тоже. Никто из жителей восточной части острова никогда даже не думал о том, чтобы побывать там.
— А это не слишком далеко?
— Не очень. Мы пробудем там не больше получаса.
— А что мы будем делать? Обследуем притоны курильщиков опия, организуем торговлю белыми рабами или станем охотиться за похищенными из казначейства деньгами?
— Какие книги ты больше любишь читать, Сара?
— В основном те, которые видела у тебя в руках в школе. Я только что закончила «Красную жатву». А что мы все-таки будем делать?
— Я хотел поискать там одну свою старую знакомую.
— Так это экскурсия или приключение? Я заинтригована. И еще мне очень интересно, что это за старая знакомая.
— Одна женщина, которую я знал когда-то давно. Она работала в больнице.
— Та медсестра, которая считала тебя очень умным? Я помню ее. Но почему она живет в туземном квартале? Может, ты должен освободить ее из притона разврата, и хочешь, чтобы я помогла тебе отвлечь от нее туземцев?
— Это не та медсестра, о которой ты думаешь, — Тома рассмешили и одновременно немного смутили слова Сары. — Ее зовут Хэтти Баскомб. Но я надеюсь, что она расскажет мне что-нибудь о той, другой.
— Ага! — сказала Сара. — Я так и знала. Ну, хорошо, я отправляюсь с тобой, чтобы защищать тебя, Том Пасмор. Ты берешь с собой револьвер или мне поискать свой?
— Давай возьмем оба.
— И еще одно — мне кажется, это должна быть не пешеходная, а автомобильная экскурсия.
— Я не умею водить машину, — признался Том.
— Зато я умею. Я — настоящий ас. Могу ехать под пулями преступников не хуже героев Дэшила Хэммета. К тому же по пути я смогу поискать Бинго.
— Мне зайти за тобой или?..
— Просто жди меня у своего дома через пятнадцать минут. Я буду в шляпе с полями, закрывающими лицо, за рулем шикарного автомобиля.
Двадцать минут спустя Том откинулся на спинку кожаного сиденья небольшого белого «мерседеса» с откидным верхом и очень громким двигателем и смотрел, как Сара Спенс, чуть наклонившись вперед, давила на педаль акселератора. Они проехали на желтый свет и свернули на Калле Дроссельмейер.
— Вообще-то Бинго никогда не выкидывал ничего подобного, — говорила Сара. — Он не слишком любит приключения и беспокоится обычно только о том, покормят ли его вовремя.
— А что будет с ним, когда ты уедешь на север?
— Мы посадим его в конуру.
— Значит, Бинго догадался, что через пару дней его ждет конура, и удалился поразмышлять на эту тему. Готов спорить, что к обеду он будет дома.
— Замечательная идея! — воскликнула Сара. — Даже если ты не прав, мне уже легче. Хотя вообще-то Бинго — не слишком задумчивый пес.
— Мне он тоже не показался таким, — кивнул Том. Ему нравилось смотреть, как Сара ведет машину, нравилось находиться в ее обществе. Том подумал, что никто из его знакомых не водит машину так спокойно и в то же время с таким азартом. Мать обычно превышала скорость миль на пять и всю дорогу что-то невнятно бормотала себе под нос, а отец все время гнал как сумасшедший и ненавидел других водителей, особенно если им удавалось его обогнать. Сара весело рассмеялась над словами Тома. Затем, притормозив на светофоре, она вдруг быстро нагнулась и поцеловала Тома.
— Задумчивый пес, — сказала Сара. — Задумчивый пес — это ты, Том Пасмор.
Загорелся зеленый свет, и маленький белый «мерседес» рванул с места. Их осветил яркий солнечный свет, и Том на мгновение испытал почти нечеловеческое наслаждение. Чувство вины, преследовавшее его последнее время, неожиданно исчезло. Сара снова рассмеялась — наверное, над выражением его лица. Люди на тротуарах провожали глазами летящую мимо них машину солнце светило все ярче, и фасады роскошных магазинов, находящихся на Калле Дроссельмейер, переливались и сверкали. В открытых кафе сидели под зонтиками нарядные мужчины и женщины. В одной из сияющих витрин стоял макет железной дороги — крохотный паровозик тянул вагончики мимо гор и занесенных снегом перевалов, а затем снова возвращался на такую же крошечную Калле Дроссельмейер. Том видел в окнах отражение «мерседеса» и представлял себя и Сару на этой крошечной улице в крошечной белой машинке. В воздухе парило ощущение рая — рая простых, обыденных вещей.
«Ауэр, — вдруг подумал Том. — Наш. Час».
Он вспомнил, что уже испытывал однажды нечто подобное. Погребенный где-то в глубине воспоминаний континент его детства вдруг всплыл на поверхность сознания, и Том вспомнил ощущение предвкушения, ожидания великих событий, грядущих открытий в запретном месте...
Они подъехали к дальнему концу Калле Дроссельмейер, где возвышалось серое, похожее на тюрьму здание отеля «Сент Алвин». Много лет назад здесь убили какого-то человека — какой-то скандал закончился еще большим скандалом, о котором родители запретили Тому читать, к тому же, он был еще слишком мал, чтобы понять, что к чему.
— С тобой гораздо интереснее, чем с Бадди, — сказала Сара. — Его обычно интересуют только магазины, в которых продается оружие.
— Ты думал когда-нибудь о том, кем хочешь стать? — спросила Сара, когда они спускались с холма к Могром-стрит. — Наверняка думал — я, например, размышляю об этом все время. Мои родители хотят, чтобы я вышла замуж за симпатичного молодого человека с кучей денег и жила в двух кварталах от них. Они не могут даже представить, что я захочу для себя другой участи.
— А мои родители хотят, чтобы я зарабатывал кучу денег и жил в восьмистах милях от них. Но сначала я должен получить диплом инженера, чтобы открыть собственную строительную фирму. Мистер Хэндли хочет, чтобы я написал роман о Милл Уолк. Дедушка хочет, чтобы я всегда держал рот на замке и вступил в общество Джона Бирча. Администрация Брукс-Лоувуд хочет, чтобы я взялся наконец за ум и научился играть в баскетбол — сверни здесь, поезжай вон по той улице, а потом снова поверни направо — Мисс Эллингхаузен хочет, чтобы я научился танцевать танго. Доктор Милтон хочет, чтобы я вообще перестал думать и стал лояльным гражданином, будущим членом Клуба основателей.