Ребекка была очень элегантной и безупречной внешне, но внутренне она была похожа на него. Она была такой же дикаркой, и Джеку очень понравилось это. Он сказал, что первый раз они занимались любовью на заднем сиденье папиного лимузина.
Они ехали домой с вечеринки, было совсем темно. Шофер сидел очень прямо, не оборачивался, но Ребекка была уверена, что он знает, что творится сзади, и это еще больше возбуждало ее. Ей всегда нравилось это чувство опасности, нравилось, что она может быть поймана. Она хотела заниматься этим в кабинах лифтов, в ванных комнатах, на каком-нибудь многолюдном приеме, на стене вдоль аллеи, как дешевая проститутка.
Брэд посмотрел на Фил безумным взглядом:
— Такой была Ребекка. Она нисколько не изменилась.
Руки его дрожали, когда он наливал себе еще брэнди.
— Но Джек давал ей то, что она требовала, и Ребекка решила, что не может без него жить. Поэтому они поженились пару месяцев спустя. Это была свадьба года в Сан-Франциско. Ее отец был сахарным королем на Гавайях. В Ребекке текла смешанная кровь: это было заметно по ее черным, блестящим волосам и разрезу глаз, но мать ее была из высшего общества и добилась, чтобы их приняли туда.
Брэд замолчал и посмотрел на Фил.
— Подожди-ка, -вдруг сказал он и бросился в холл. Пес метнулся за ним.
Фил содрогнулась, подумав о том, что он только что рассказал. Она поняла, что наконец узнает правду о Брэде, но боялась продолжения рассказа. Ей захотелось, чтобы они были в ее офисе и чтобы Брэд был всего лишь пациентом, а она-доктором. Когда он вернулся с фотографией в серебряной рамке. Фил с тревогой посмотрела на него.
— Вот, -сказал Брэд, указывая на пару, стоящую напротив церкви в свадебных нарядах и улыбающуюся камерам.-Это мой отец. А это-чертова Ребекка.
Он застонал, как от боли, и вдруг швырнул фотографию через всю комнату.
Фил вздрогнула, когда она ударилась об стену и на пол посыпалось стекло. Пес подбежал к тому месту, глухо ворча.
— О Боже!-воскликнул Брэд. Он подобрал поцарапанную фотографию.
— Зачем я это сделал?-отчаянно крикнул он, махая фотографией у Фил перед носом. Она отпрянула в испуге.-А я знаю почему, -кричал он.-Моя мать не была порядочной женщиной. Она была дрянью, дешевкой. Она была безудержна. Все для нее было игрой: друзья мужа, ее собственные друзья, случайные знакомства. Даже после того как я родился, она продолжала веселиться и делать все, что ей хотелось.
Брэд упал в кресло и положил голову на руки.
— Я был прикрытием для ее похождений, -прошептал он сквозь пальцы. — Она обычно везде таскала меня с собой. Конечно, кто будет подозревать женщину в том, что она изменяет мужу направо и налево, если с ней ребенок? Но она именно этим и занималась. Она сделала меня свидетелем, соучастником ее развлечений.
Мой отец проводил большую часть времени на ранчо, а она таскала меня с собой в Сан-Франциско. Мы останавливались там, и я каждый раз думал: «Может быть, на этот раз все будет хорошо. Мы будем вдвоем». Но я едва виделся с ней, только когда она брала меня на «светские развлечения», как она это называла. Она давала мне книги, игрушки и просила, чтобы я был хорошим мальчиком. Она говорила, что им с ее другом нужно пойти в другую комнату, им нужно многое обсудить, поэтому я не должен мешать им.
Брэд поднял голову и безжизненно посмотрел на Фил.
— И я не мешал им, -сказал он.-Я был хорошим мальчиком, образцовым сыном. Я хотел задобрить ее и делал все, что она просила. До того памятного дня, когда я ждал ее слишком долго: два часа, три, четыре— и тогда я испугался. Я прикладывал ухо к двери, но оттуда не было ни звука. Я боялся, что она забыла меня, что она ушла и бросила меня. А может, она умерла… Я тихонько открыл дверь и проскользнул внутрь. Занавески были задернуты, лампа освещала ее сторону кровати. Я увидел ее вещи, разбросанные по полу, и вздохнул с облегчением. Я же понимал, что она не может убежать и бросить меня, не взяв с собой одежды.
Я глядел в темноту. И вдруг увидел их. Она лежала обнаженной, ее черные блестящие волосы рассыпались по подушке. Его голова лежала у нее на груди, он спал. Она повернула голову и посмотрела на меня. Наши глаза встретились. И тогда, все еще глядя на меня, с жуткой улыбкой она начала ласкать его.
Я услышал, как он застонал и пошевелился, и вдруг в испуге бросился бежать вон из комнаты. Ее насмешливый гортанный смех преследовал меня, даже когда я закрыл дверь.
Брэд смотрел на Фил, но она сомневалась, что он видит ее.
— С тех пор ее смех преследует меня. Я слышу его во сне и наяву. И эта улыбка. Это не улыбка матери своему сыну.-Он отчаянно тряхнул головой.-Она была так красива. А после этого мы пошли по магазинам, и она купила себе новуютпляпку, красную с мелкими штрихами. Мы отправились пить чай в ее любимый отель. Там она встретила своих друзей. «Посмотрите-ка, какая я образцовая мать, -смеялась она. — Привожу своего ребенка на чай, -и она опять улыбнулась мне той улыбкой, -а он-хороший мальчик и держит в тайне мамины маленькие секреты». Все засмеялись.
Брэд погрузился в долгое молчание, зажав голову в ладонях. Фил ждала, боясь вздохнуть, чтобы не вызвать новую волну воспоминаний.