Хлопнула дверь. Фил впорхнула в квартиру, вернувшись пораньше, чтобы взять Би и отправиться за покупками. С тех пор как у нее поселилась Би, жизнь Фил целиком переменилась. Она, убежденная отшельница, держащая свои эмоции при себе и ставящая свое уединение и независимость превыше всего, делила теперь жилище с жертвой неудавшегося убийства и сиамской кошкой.. Больше того, ей это нравилось. Ей нравилось, когда есть кто-то, кому можно крикнуть «привет», придя домой, чувствовать аппетитные запахи, доносящиеся из кухни, и смотреть, как Коко летит на всех парах, едва касаясь когтями полированных половиц, чтобы поприветствовать ее. Она даже была не против кошачьей шерсти на своем черном пиджаке.
Каким-то образом в течение этих двух недель они помогали друг другу. Фил, похоронившая себя в работе и таким образом закрывшая на замок свои чувства и свое прошлое, и Би, девушка без всякого прошлого, с будущим, над которым нависла угроза.
Фил крикнула «привет» и бросила свой плащ на софу, вместо того, чтобы аккуратно повесить его на место, как она сделала бы пару недель назад. Сегодня Фил намеревалась начать реабилитацию Би. У нее были на этот счет особые планы. И после ужина и похода по магазинам она собиралась рассказать, что же это за планы.
Фил вздохнула, увидев рядом с Би Махони.
— Только не это-опять вы, Махони, -съязвила она.-Как же без вас обходятся в полицейском управлении? Или вы как раз сейчас раскрываете преступление века?
Махони преувеличенно, громко вздохнул, и Би усмехнулась, наблюдая за их пикировкой. Он скрестил руки на груди и процитировал мелодичным голосом:
И если госпожа твоя во гневе, Возьми ладонь ее, пускай в ней зреет Гроза, а ты смотри в ее глаза… Потом он торжественно произнес:
— Док, кому-то придется сказать, что агрессивность вам не идет. Сдается мне, что Суинберн нашел правильный ответ.
— Я не ваша «госпожа», поэтому не цитируйте мне европейских поэтов, Махони. И если вы здесь из-за того ужина, который я вам обещала, то простите, но у меня уже назначена встреча.
Махони улыбнулся.
— Ага. Би говорила мне. Покупки и ужин. К сожалению, не могу к вам присоединиться. Я просто зашел, чтобы убедиться, что вы правильно обращаетесь с Коко. И сказать, что с паспортными и миграционными службами ничего не вышло. Все француженки возраста Би, въезжавшие в страну раньше нее-раньше несчастного случая, -найдены. Правда, я еще прорабатываю несколько тысяч женских имен, занесенных в таможенные декларации всех авиарейсов в Сан-Франциско, совершавшихся за неделю до этого. Проверяется каждое имя и человек, носящий его. Мы также сделали запрос о частных самолетах. В тот вечер их было приличное количество. Из Мехико, Баджи, Палм Десерт и с Гаваев. Всеми ими управляли их владельцы, и ни на одном из них не было женщин.
Би выглядела удрученной; она очень надеялась, что он найдет ее имя в списках авиалиний.
Махони ободряюще похлопал Би по плечу и сказал:
— Я должен идти, иначе я не успею раскрыть преступление века и упущу свой шанс стать майором.
Фил держала котенка, и он остановился, чтобы почесать ему за ухом.
— Вы хорошо выглядите, док, -сказал он с улыбкой.
— О, благодарю вас, Махони, -она снова перешла на сарказм.-Но я не уверена в том, что нуждаюсь в ваших сомнительных комплиментах.
Он засмеялся и пошел к двери. Она обернулась, почувствовав его взгляд.
— Право, не знаю, -сказал Махони значительным тоном, -то ли от того, что вы все время сидите, -а я вас предупреждал, -может быть, из-за домашних пирожков, но ваша попка как будто увеличилась в размере.
— О-о, -выдохнула она, пока он, смеясь, захлопывал дверь.-Негодяй.
Дверь снова открылась, и он просунул голову с видом шокированного человека:
— Док, док, что это вы, в самом деле, так грубо выражаетесь. Вы должны спросить себя, что это может значить…
— Ах вы, вы…-заорала она, а он снова исчез, продолжая смеяться.
Би тоже смеялась, и Фил невольно присоединилась к ней.
— И почему он мне нравится?-спросила она, обращаясь скорее к самой себе.-Это же самодовольный шовинист.
Но Махони заставил Би засмеяться, и она была рада этому. Ее протеже была готова к своей первой прогулке, и Фил окинула ее критическим взглядом, Она осталась довольна тем, что увидела.
Мягкие волосы Би цвета меди отросли, наконец-то скрыв безобразные шрамы. Теперь они трогательно обрамляли лицо, делая ее похожей на юную Одри Хепберн. Ее бархатные, светло-карие глаза были на два тона светлее волос. Ее кожа уже не отливала мертвенной бледностью, как лунный камень, а приобрела оттенок свежих сливок. Конечно, она была все еще слишком худа. Кости резко выпирали под кожей, и можно было разглядеть все позвонки, сухожилия ее длинной шеи, все выступающие косточки запястий и лодыжек. Но по сравнению с тем, что было месяц назад, она выглядела прекрасно.
На ней была рубашка и джинсы, которые ей купила Фил, и Фил знала, что она с удовольствием это оденет. Она была права. На высокой, стройной фигуре Би хорошо выглядела любая одежда.
Они обошли всё отделы готовой одежды в магазинах и все молодежные бутики, и, несмотря на протесты Би, Фил настояла на том, чтобы у нее была одежда на все случаи жизни-от обычного времяпрепровождения до коктейля.