Френк обернулся к Саймону и улыбнулся.
— Файеры чуть было не победили, — сказал он. — Ваше семейство почти уничтожило весь наш род. Ведь именно этого добивались твои предки, не так ли? Стереть нас с лица земли?
Саймон смотрел на жуткую сцену, едва дыша. Редкие капли крови, стекавшие из раны отца, казались ему водопадом.
Убийца шагнул к нему.
— Но в конце концов, — продолжал Френк хладнокровно, — Гуди все-таки выживут. Я последний из рода, но лишь пока. И я выполнил свой долг перед памятью предков. Я жил только для того, чтобы уничтожить Файеров.
Он сделал еще один шаг навстречу Саймону. Лезвие топора ярко блестело в языках пламени.
Дрожащей рукой Саймон нащупал рукоять кинжала, спрятанного под курткой. Теперь вся надежда была только на то, что Старая Агги не обманула.
Френк занес топор. Широко размахнулся, метясь Саймону в голову.
Тишину прорезал вопль Элизабет.
Парень успел увернуться, и лезвие топора вонзилось глубоко в столешницу.
Получив преимущество, Саймон выхватил кинжал, подскочил к врагу и полоснул его по руке.
На тыльной стороне ладони Френка выступила тонкая, словно волос, полоска крови. Он посмотрел на нее, после — на Саймона. И зашёлся хохотом.
— Ты собираешься остановить меня таким образом? — воскликнул негодяй. — Поцарапав кинжалом?
Саймон застыл как вкопанный, его грудь тяжело вздымалась.
Френк все смеялся.
С каждым раскатом хохота у Саймона все сильнее сжималось сердце. Как же он ненавидел Френка Гуди и всех Гуди, когда-либо живших на свете!
Убийца повернулся к Элизабет.
— Если ты собираешься сражаться со мной, Саймон, я сначала позабочусь о твоей сестренке, — произнес он.
Девушка кинулась было прочь, но все пути оказались отрезанными.
Френк выдернул топор из столешницы и сделал шаг к Элизабет. И еще шаг.
— Саймон, помоги мне! — завизжала сестра. — Помоги!
Френк приблизился к ней еще на шаг, занося топор.
"Волшебство старухи не действует! — понял Саймон. — У меня не хватит сил, чтобы вырвать у Френка топор. Мне не одолеть его. Как глупо было надеяться на магию Старой Агги! И теперь мы с сестрой погибнем".
Френк издал торжествующий клич. Он уже приблизился к Элизабет и занес топор.
Глава 29
— Брат, останови его! — истерический крик Элизабет резанул Саймону слух.
Юноша кинулся к убийце, собираясь обхватить его сзади.
И вдруг остановился на полпути.
Он с изумлением глядел, как топор выпал у Френка из руки, громко звякнув о камни очага.
Глаза у последнего Гуди закатились, он издал сдавленный крик и рухнул на пол.
Элизабет вся дрожала.
Саймон перевернул тело врага и осмотрел его.
Мертв. Френк был мертв. Яд все-таки подействовал!
Парень склонился над сестрой, пытаясь ее успокоить. Он обхватил ее руками и изо всех сил прижимал к себе, пока она не перестала дрожать.
— Мы спасены, — прошептал брат. — Мы оба спасены.
Элизабет кивнула, тихо поскуливая, и спрятала лицо у него на груди.
Саймон глядев через ее плечо на ужасную картину. Отец и мать лежали неподвижно в луже крови.
"Они были хорошими, добрыми людьми. — Саймон едва сдерживал рыдания. — По своей доброте они пустили в дом нищего бродягу, а он отплатил им убийством. И Кейт мухи не обидела за всю жизнь. И ее тоже убили с холодной нечеловеческой жестокостью.
Доброта — это слабость. Теперь это для меня яснее ясного. Доброта — это слабость. Насилие можно победить только насилием.
Мы с Элизабет покинем этот дом, — решил он, обнимая сестру и давая ей выплакаться. — Эти стены будут вызывать у нас жуткие воспоминания".
Девушка перестала рыдать и снова потрогала серебряный амулет.
— Саймон, — произнесла она, — ты спас меня. Теперь мы сироты. Только мы с тобой остались в живых. И у меня такое ощущение, будто нам помог этот амулет.
Серебряный кружок сверкнул в свете очага. Голубые камешки загорелись, словно человеческие глаза.
Элизабет сняла цепочку с шеи. Поглядела на медальон, а затем протянула его брату.
— Пусть он будет у тебя. Пожалуйста, возьми его. Сила амулета защитила меня. И с этих пор она должна служить тебе.
Саймон наклонил голову, и Элизабет довесила цепочку ему на шею. Неожиданно он почувствовал странное тепло. Саймон прикрыл глаза, но вместо темноты появился огонь, жаркий рыжий огонь.
Однако пламя быстро угасло, и юноша вновь увидел заплаканное лицо сестры.
Он вывел Элизабет на свежий ночной воздух, подальше от ужасной картины смерти. Саймон задумался о пламени, и в голове снова прозвучали слова Старой Агги: "Твоя судьба зависит от фамилии. Этим определяется конец вашей семьи. В огне".