Доктор Ченнэри тотчас же приступил к сочинению этого важного послания, в котором убеждал мистера Тревертона привести в известность свои сведения о старом доме, с которым соединена история фамилии Тревертонов, или доставить план и описания, без сомнения сохранившиеся в его библиотеке, налегая исключительно на их археологический интерес.
Письмо это было отправлено лондонскому поверенному пастора с распоряжением, чтобы было доставлено по адресу верным человеком и чтобы посланный узнал, будет ли какой-нибудь ответ.
Через три дня после отправления этого письма Розамонда получила позволение продолжать путешествие. Обещав мистеру Орриджу извещать его об исходе любопытного дела, супруги простились с Вест-Винстоном и отправились в свой наследственный замок.
Глава XVIII
ДЕЛО ИДЕТ К КОНЦУ
Тимон Лондонский и его слуга приготовлялись печь хлеб, когда посланный с письмом доктора Ченнэри явился перед воротами их жилища. Позвонив три раза, он, наконец, услышал за стеною грубый голос, спрашивавший, какой черт там трезвонит и что ему надо.
— Письмо к мистеру Тревертону, — сказал последний отступив от калитки.
— Брось через стену и убирайся! — проговорил тот же голос.
Человек с грубым голосом или, говоря проще, Шроль поднял письмо, взвесил его на руке, посмотрел на адрес с выражением презрительного любопытства, положил в карман и потащился в кухню. В этом отделении своей хижины, которое вернее было бы назвать кладовою, была поставлена ручная мельница, и у нее работал мистер Тревертон, доказывая таким образом, что можно жить, совершенно независимо от всех мельников в Англии. При входе слуги он повернул рукоять мельницы и сердито спросил:
— Зачем ты сюда пришел? Я позову тебя, как мука будет готова. Я вовсе не нахожу удовольствия смотреть на твою безобразную рожу. Убирайся вон!
Шроль очень спокойно прослушал это обращение и весьма спокойно вынул из кармана письмо.
— Так я думаю, вы посмотрите на это, — сказал он, небрежно бросив письмо на стол, находившийся возле мистера Тревертона. — Частенько же вам приходится получать письма. Желал бы я знать, уж не племянница ли ваша задумала втереться к вам в дружбу? Вчера в газетах писали, что она родила сына и наследника. Бьюсь об заклад, что она вас приглашает на крестины. Уж конечно, без вас дело там не обойдется. Сын и наследник ждут от вас серебряного несессера, нянюшка его — гинеи, а мамаша — наследства, и вам ничего не стоит осчастливить их. Перестаньте же молоть, читайте письмо.
— Как ты смеешь напоминать мне о племяннице? — прокричал Тревертон. — Ты знаешь, что я ее так же ненавижу, как и ее мать? И с какой радости ты мне беспрестанно твердишь о моих деньгах. Я их скорее оставлю тебе, нежели ей! Или сожгу все банковые билеты.
Излив таким образом свое негодование, Тимон Лондонский сорвал печать Лонг-Бэклэйского священника и принялся читать его послание с таким видом, что если бы здесь присутствовал сам автор, то, конечно, отчаялся бы в благоприятном результате.
По мере того как он приближался к концу, лицо его становилось все мрачнее и мрачнее.
— Преданный вам Роберт Ченнэри! — проговорил мистер Тревертон с сардоническим смехом. — Мне преданный! Очень мне нужна его преданность!
Он опять посмотрел на письмо, прочитал несколько строчек и опять нахмурился.
— Здесь есть что-то любопытное в этих строках, — проворчал он. — Я ведь не его прихода; закон не дает ему права обманывать меня.
Он остановился, подумал и быстро обернулся к Шролю.
— Затопил печку?
— Нет, — отвечал Шроль.
Мистер Тревертон просмотрел в третий раз письмо, поворочал его в руках, потом медленно разорвал его пополам и бросил Шролю.
— Если тебе нужна бумага, так возьми это; можешь сжечь, — говорил в раздумье мистер Тревертон, — а если завтра утром придет кто-нибудь за ответом, так скажи, что я письмо разорвал и бросил в печку, и что другого ответа не будет.
С этими словами он опять принялся молоть, храня на лице своем выражение злобного самодовольства. Между тем Шроль, вышел из кухни и притворив дверь поплотнее, сложил разорванное письмо и стал его читать с большим вниманием, начав с самого адреса. Окончив чтение, он бережно его сложил и спрятал в карман.
«С этим письмом можно сделать что-нибудь получше, чем сжечь», — подумал он и решился не думать о нем, пока все работы в доме не будут кончены. В четыре часа он принялся опять читать его. Тон письма привел его к тому убеждению, что, доставив доктору нужные ему планы и книги, он сделал бы ему такое одолжение, за которое был бы вправе ожидать щедрой награды.
«Тут верных пять фунтов стерлингов», — решил Шроль, медленно поднимаясь по лестнице, которая вела на чердак, где была сложена разная рухлядь и где между прочим валялись редкие книги, некогда украшавшие портдженскую библиотеку, теперь разрозненные, покрытые пылью и плесенью. Шроль прохаживался между ними в глубокой задумчивости, поднимая с пола разные тома и читая, с большим глубокомыслием, заглавия. Но ни на одном за главном листке не было ни слова о Портдженском замке. Потеряв в тщетных поисках около часу, Шроль решился ограничиться пересмотром книг, отличающихся обширностью размеров. Первая книга, попавшаяся ему на глаза, был атлас. Он посмотрел его и положил в сторону. Другая отличавшаяся столько же объемом как и богатством переплета, была собранием гравированных портретов замечательных людей. Шроль и ее отложил в сторону.
Уже куча отложенных в сторону книг возросла до значительной высоты, когда в руки нашего антиквария попала книга, носившая на своем заглавном листке явное доказательство, что поиски его увенчались успехом. Прислушавшись с минуту, Шроль убедился, что хозяин его сидит спокойно в своей комнате и принялся с большим вниманием перелистывать найденный фолиант. Первая страница была чистая, в конце второй написано было поблекшими от времени чернилами: «Очень редкая, печатано только шесть экземпляров. Д. А. Т».Посередине следующей страницы красовалось посвящение: «Джону Артуру Тревертону, сквайру, лорду Портдженны, секретарю его величества и проч., это сочинение посвящает автор».Затем следовали строки высокопарных слов, которых Шроль не мог найти в своем лексиконе. То было в самом деле сочинение, посвященное описанию Портдженского замка и носившее следующее многословное заглавие: «История и древности Портдженского замка со времени его постройки до нашего времени, содержащая любопытные генеалогические подробности, относящиеся до фамилии Тревертона, со включением краткого исследования о начале готической архитектуры и нескольких мыслей о теории укреплений в период завоевания Англии Норманнами. Сочинение Иова, Дарка, Д. Т., ректора Портдженны, украшенное портретами, видами и планами, исполненными со всею тщательностью. Напечатано Снальдокком и Гриммами, Трэро. 1734 г.».
Следующая страница была занята гравированным видом Портдженского замка с западной стороны, потом следовало рассуждение о готической архитектуре, потом мысли о фортификации, далее Портдженский замок с запада и после — история фамилии Тревертонов. Шроль с величайшим любопытством остановился на виде Портдженны с северной стороны. После этого открытия Шроль быстро перелистал книгу, чтоб увидеть, что в ней еще заключается, и к неописанному удовольствию нашел план северного сада, а за ним именно то, о чем просил Роберт Ченнэри, — план внутренности северной половины дома.
Первым движением Шроля было спрятать книгу в безопасное место, где бы можно было ее найти, когда придет посланный за ответом. Но подумав, он пришел к той мысли, что, распорядившись так произвольно чужою собственностью, он навлек бы на себя негодование своего господина, который ни в каком случае не любил церемониться. Вследствие того Шролю пришла другая, более безопасная мысль, — снять верную копию плана и продать ее.