— Ну и ночка! Первый бой — и такая крупная добыча! Сколько начальства! — сказал один из партизан.
— Говорят, одного прохвоста поймали совсем малые ребята, — весело сообщил второй.
Лацо толкнул локтем Ондру и подмигнул ему. И вдруг он вспомнил, как Матьо Шуба читал грозный приказ властей. Сейчас все переменилось! Гардисты бегут сломя голову, а они с Ондрой взяли в плен свирепого Костку.
Лацо побежал назад. Главковы даже не заметили, как он исчез.
Ондра бросился вслед за Лацо.
— Куда ты? — удивленно спросил он.
Лацо с таинственным видом прошептал:
— Пойдем, увидишь!
Мальчики свернули за угол, подошли к маленькому домику у трактира и толкнули калитку.
— Матьо, Матьо! — нетерпеливо позвал Лацо.
Никто не отозвался.
— Может быть, он спит? — разочарованно сказал он.
— Кто? — спросил Ондра.
Лацо не ответил.
— Матьо, вы спите? — крикнул он еще раз.
В домике было тихо.
Мальчик шагнул вперед, таща за собой Ондру, и решительно нажал ручку двери. Они вошли в темную, душную комнатушку. Лацо нащупал выключатель, повернул его и зажмурился от яркого света. Где же все-таки Матьо? И вдруг он увидел торчащую из-под кровати ногу, быстро нагнулся и дернул ее:
— Матьо, вылезайте!
Деревенский бирюч, охая и кряхтя, вылез из своего убежища. Сперва появились стоптанные башмаки и обтрепанные брюки, потом выцветшая рубаха и наконец всклокоченная голова Матьо Шубы. Он недоуменно глядел на ребят:
— Чего вы от меня хотите?
— Пойдемте, Матьо, надо бить в барабан! — воскликнул Лацо, довольный, что нашел бирюча.
— Би-ить в ба-арабан? — У Матьо от страха язык заплетался.
— А вы что, отказываетесь? — строго спросил мальчик.
Бирюч послушно встал. Ему и в голову не пришло отказываться. Всю ночь он пролежал под кроватью, заткнув уши, чтобы не слышать стрельбы, и ждал смерти с минуты на минуту. А теперь, очевидно, должно случиться нечто ужасное, и мальчики пришли, чтобы ему об этом сообщить. Он засуетился, стал рыться в беспорядочно раскиданных вещах, разыскивая ремень от барабана.
— Скорее, дядя Матьо, — торопил его Лацо.
Неизвестно, сколько времени он еще провозился бы, если бы мальчики не помогли ему найти злосчастный ремень. Потом они вытолкнули ошеломленного бирюча на улицу и повели его к трактиру. Откуда-то издалека еще доносились одиночные выстрелы. Над деревней плыла луна.
— Ну, начинайте! — приказал Лацо барабанщику.
Матьо Шуба привычным движением вскинул палочки и начал выбивать барабанную дробь. В окнах хат замелькали встревоженные лица.
— Кто барабанит? Зачем?
Со всех сторон к трактиру сбегались партизаны, держа оружие наготове.
— Кто барабанит?
А Матьо знай себе колотил в барабан. В эту ночь он вообще ничего не понимал. Например, кто дал право маленькому мальчику, сыну арестованного Главки, приказывать ему, старшему во всей долине бирючу? Впрочем, Матьо и не задумывался над этим. Он бил в барабан и ждал дальнейших распоряжений.
В голове Лацо вихрем проносились мысли, обгоняя одна другую. Казалось само собой разумеющимся, что старый Матьо подчинялся ему. Вообще все происходившее вокруг казалось сегодня совершенно естественным и неожиданно прекрасным. Эта лунная ночь сразу прогнала воспоминания о тяжелых, безрадостных месяцах.
С гор потянуло предутренней свежестью. Лацо с наслаждением вдыхал прохладный, чистый воздух. Площадь заполнялась людьми. Ондра окликнул своего размечтавшегося товарища.
— Давай-ка полезем наверх, — он указал на кузов грузовика.
— Матьо, марш наверх! — крикнул Лацо.
Бирюч снова не посмел ослушаться. Лацо и Ондра вскарабкались туда вслед за ним.
Заалела заря. Вершины гор окутались легкой дымкой тумана. Небо над деревней посветлело и словно стало еще выше. Из сада потянуло ароматом созревающих яблок.
По дороге к площади шла мать Лацо, высоко подняв голову. Рядом с ней шагал муж. Ветер ласково трепал его длинные белые волосы. Держась за руки, подбежали к грузовику Зузка и Иван. Они с удивлением посмотрели на мальчиков, стоявших возле бирюча.
Лацо чуть не крикнул от восторга, увидев русского партизана Мишу, который дружески улыбался ребятам. В руках у него был автомат, на шапке горела пятиконечная красная звезда. Звезда Советского Союза! Лицо Миши сияло. Лацо быстро заморгал веками, чтобы стряхнуть с ресниц радостные слезы.
Матьо Шуба бил в барабан. Но сегодня он никому не грозил страшным наказанием за связь с партизанами. Сегодня партизаны сами пришли в Вербовое. Они обратили в бегство врагов и спасли отца. Лацо никогда не представлял себе, что бывает такое огромное, ликующее счастье.