— Ну ты где там?! — мама звала меня из спальни.
— Иду-иду! — пришлось отложить поджаристый батон на блюдце, и идти.
А то мама в спальне, дело серьезное, чего она там нарыла? Презервативы я выбросила еще вчера и даже не в помойку, а сразу в мусоропровод, других следов бурной ночи там не было.
— Это что? — мама встретила меня в спальне вопросом, задрав голову к потолку, и указывая пальцем, на предмет ее волнений.
— Носок. — вглядевшись в черное нечто, дополнявшее мою белоснежную люстру, под названием ожерелье Афродиты.
— Это мужской носок. — резонно заметила мама, я не могла перевести взгляд с Сашкиного носка на нее, но она совершенно точно, в этот момент, довольно потирала руки.
— Ну что тебе сказать. Определенно мужской носок, да. Но это ничего не значит. У меня все равно никого нет мама, а этот…носок я сейчас сниму. — взобралась на стул, но фиг вам, достать до носка не вышло.
— Это тот красавец, с которым ты уехала с дня рождения да? Как его звали? Кажется, Олег? — мама сияла как медный таз после чистки, теперь она будет сиять так еще с полгода точно и проверять не тянет ли меня на солененькое.
— Нет мама! Это не Олег. Он просто меня подвез понимаешь? — глянула на маму, стоит и улыбается, ничего она не понимает.
Словно блаженная, живет в каком-то своем выдуманном мире. Побочный эффект отцовских измен. Проще ей думать так, как она хочет.
— Не могу достать. — даже опасно подпрыгнув на стуле, недостала этот чертов носок.
Сашка гад! Пометил-таки квартиру мою своей шмоткой.
— Может шваброй попробовать? — предложила мама.
— Можно, только ее у меня нет, все купить забываю. Сегодня точно куплю. — слезла со стула, и задаваясь вопросом, какого черта мама пялилась наверх, пошла на кухню, а мама за мной следом отправилась.
И, как и следовало ожидать, за завтраком, от мамы был только один разговор о загадочном хозяине носка. Вопросы сыпались один за другим. Я отвечала. Не врала. Подумаешь, сколько их этих кареглазых брюнетов, каждый второй кареглазый, каждый третий брюнет.
— Какая девочка красивая получится, глазки карие, реснички черные, темненькая будет, у таких деток волосы всегда хорошие, у тебя вон какая шевелюра. А он русский? — с испугом вдруг спросила мама, прервав свои мечты о внучке с копной волос на голове.
— Мам! Тебе бы понравился, давай закругляйся мечтать уже, я ж говорю, нет у меня мужика. Ну было раз, но это ничего не значит. Все! Я пошла собираться, на работу как никак. — чмокнула маму в щеку и пошла одеваться.
Кристина.
После маминого визита, и ее находки на моей люстре, меня так и подмывало выслать Саше сообщение с фоткой его потери. Но этот мерзавец словно издевался надо мной. Обхаял мои кулинарные старания. Бросил. Снова поимел и бросил. И не звонил. Первые пару дней я изводила себя, мне не пилось, не елось, не спалось, не ехалось и работала я буквально из-под палки. Как я могу оказывать людям психологическую помощь, когда в пору самой к психологу?! Потом взяла себя в руки, достала свой альбом, и ударилась в рисование. Что-то нашло на меня, и прорисовав до ночи, взглянула на рисунок, а на нем маленькая девочка. Годика три, наверное, не больше. Темненькая и пушистые Сашины ресницы. Прям зависть брала. Зачем мужику такие длинные, черные и пушистые ресницы? У меня таких от природы не будет, а этой малышке нарисовала. Сама не знаю, как так вышло, но она была похожа на Сашку. Мое подсознание выдало в этом рисунке желаемое. Я повесила его на видном месте в спальне. Чем дольше смотрела на этот рисунок, тем дальше от меня уходила мысль, почему бы и нет? Но как же да, если Саша молчит, не собирается тайны для меня раскрывать, и более того, даже не звонит мне.
Каждую секунду его молчания, я отпускала его все дальше. К концу недели поймала себя на мысли, что если он все же появится, я буду рада, а если нет, то так станет только легче. Пройдет время, чувства остынут, я встречу хорошего мужчину…дальше думать просто не хотелось. Все мысли стопорились на этом другом мужчине. Даже представить теперь не могу кого-то другого рядом. Я опять вляпалась в те же грабли, только теперь они были подписаны не Кирилл, а значились под подписью Александр. Но я уже не глупенькая девочка, не стану бегать за Сашей, набегалась за Кириллом уже и ни к чему это не привело, только всю юность себе испортила теми отношениями.
Когда Саша появился в моем кабинете в пятницу, это была уже вторая неделя его молчания, у меня сердце провалилось в живот и неприятно там барахталось, пытаясь вернуться на место. Сашка злился, было видно, что он не ожидал моего холода, а потом смеха. Но ситуация с носком меня так позабавила, особенно если учесть тот факт, что я не смогла его снять даже шваброй, которую купила специально. Он такой же пакостник, как и его владелец, зацепился за деталь одного из плафонов, и снимая его, я рисковала разбить люстру. Дорогая люстра, долго выбирала, потом установка, целое дело. Так и не избавилась от этого чулочно-носочного изделия.