– Что он здесь делает? – недоумевала Элла. – Так тоскливо посидеть за фужером он мог и дома, не платя этих денег. Или урологи сейчас много зарабатывают? Как к такому… йети люди вообще на прием приходят, как доверяют свои интимные подробности?
– Как вы жестоки, Элла Леонидовна! – с иронией заметил Петр. – Может, как специалист он выше всяких похвал. И сейчас, на празднике воспоминаний, отказываете коллеге в удовольствии посидеть среди однокурсников, послушать тех, с кем когда-то учился. Ну и что, что не участвует, не хохочет до колик? Ну и что, что молчалив? Мы разные, поэтому и не вымерли от однообразия до сих пор.
– Да, мы разные… – загадочно протянула бывшая супруга. – Кто-то оперирует, кто-то треплется перед аудиторией, кто-то убивает, кто-то насилует… Ты прав, мы все разные. Двух одинаковых не найти.
– Я не это имел в виду, – попытался оправдаться Петр, в планы которого не входило ссориться.
– Знаю я, что ты имел в виду, – перебила Элла. – Ты в курсе, что у Царя на уме сейчас? Может, он вынашивает план убийства?
– Ты прямо как НКВД. Если кто не шагает в ногу со всеми, значит, враг.
Элла собралась что-то возразить, но в этот момент поднялся со своего места гинеколог.
– Мужики, кто со мной покурить? – предложил он. – Обсудим первые впечатления, заодно наметим планы на вечер, распределим роли.
– Что? Ты уже сценарий написал? – внезапно поинтересовался молчавший до этого Глеб. – И какую же роль ты предложишь мне? Колись, я должен порепетировать.
– Обижаете, Царь-батюшка, – мгновенно сориентировался «сценарист». – Трон по-прежнему ждет вас, палаты убраны, дьяки и придворные тверезые…
Кто-то захохотал, а Петр почувствовал, что ему не хватает прохлады, и поднялся. Накинув плащ, вышел вслед за Сержем на палубу.
Признаться честно, общество гинеколога Петра не очень притягивало, когда-то все разговоры Гамаюна сводились исключительно к женщинам. Во время перерыва на любой из лекций вне зависимости от дисциплины и темы он мог тебя перебить горячим шепотом: «Глянь, какие ягодички мимо фланируют, к ним бы мои ладошки добавить, уж я бы не терял времени даром! А там, смотри, какой лобок выпирает, сечешь? Никакими джинсами не скрыть».
Кареглазый брюнет с аккуратными усиками и бакенбардами, он нравился почти всей женской половине курса. Ему бы эполеты да гусарский мундир – получился бы вылитый поручик Ржевский.
И сегодня, надо отдать должное, именно Серж обеспечил двухпалубный теплоход с комфортабельными каютами по очень демократичной цене.
– По-моему, все идет нормально? – поинтересовался Серж, угощая Петра сигаретами. – Главное, чтобы не нахрюкались раньше времени.
– А и нахрюкаются, так каюты под боком, сразу баиньки.
– Стоило встречаться с однокурсниками, чтобы сразу баиньки?! Петро, где твоя былая романтика?
Петр затянулся, выпустил дым и спросил о том, что его действительно интересовало:
– Ты лучше скажи, каково это – пятнадцать лет гинекологом? Смотреть тридцать раз за прием туда, куда нормальному мужику вообще смотреть не полагается. Как после этого на жену-то?
– Ну, во-первых, поэтому я и не женюсь. Нет жены – нет проблемы. Все заработанное трачу исключительно на себя, любимого, – с этими словами Серж поправил на левом запястье дорогие швейцарские часы.
Лишь однажды Петр видел точь-в-точь такую же модель у известного нефтяного магната. Тележурналисты тогда озвучили цифру – то ли десять, то ли пятнадцать тысяч евро.
– А во-вторых что? – скользнув взглядом по часам, поинтересовался Петр.
– Во-вторых, не только я туда смотрю, есть еще… не менее глазастые. Взять того же Царя Глебушку. Представляешь, приходит ко мне одна… после его осмотра… ресницы до пола, педикюр… Болтливей Матараса раза в два, кстати. И ну рассказывать, как она очаровала нашего Глебушку.
– И как же?
– Так очаровала я его, доктор, что он меня… – Серж оглянулся по сторонам и продолжил вполголоса: – …Что он меня без перчаток посмотрел. А это, между прочим, приравнивается к интиму во время приема, – глубокомысленно изрек Серж и, заметив вышедшую покурить однокурсницу, извинился и отошел к ней.
В этот момент Петр нащупал в кармане какую-то бумажку. Вытащил, развернул и поначалу ничего не понял. «Th10» означало 10-й грудной позвонок. Но откуда у него в кармане взялась эта запись? Он точно помнит, что ничего подобного в карман не засовывал. Пошарил по другим карманам. Ключей от машины и сигарет не было! А что, если он перепутал плащ? Хозяин сейчас не найдет своей одежды на прежнем месте, выйдет на палубу и… Вот будет кадр! Это ж надо так нахрюкаться!