— Разница определяется тем, кто сидит в этом гражданском самолете? — предположил Роджер.
— Точно. Гражданский самолет должен быть сбит. Это аксиома, она не обсуждается.
— А нюанс?
— А нюанс в том, что, если нужный человек находится в самолете, тогда работает версия, что первый летчик вылетел без разрешения руководства. Военный летчик, испытывая ненависть к человеку из самолета, решает его уничтожить. Так как он вылетел без ведома командования, на его перехват направляется второй военный самолет, который сбивает первый военный самолет после безуспешной попытки его посадить.
— Откуда первый летчик может знать, что нужный самолет с нужным человеком находится в воздухе?
— Это слабое место, его надо будет тщательно отработать, но другого варианта нет. Поэтому появляется новое действующее лицо — авиадиспетчер.
— Который знает военного летчика и сочувствует ему? — предположил Роджер.
— Да. Их объединяет ненависть к лицу из гражданского самолета.
— И огромный украинский патриотизм? — осторожно спросил Роджер.
Полковник оторвался от схемы и одобрительно посмотрел на Роджера. А он толковый, подумал Полковник.
— Правильно. После того как украинский диспетчер передает информацию, он должен исчезнуть.
— Исчезает как действующее или физическое лицо?
— Либо с деньгами, либо материально. Это уточним в процессе детализации, — отложил обсуждение Полковник.
— Во втором варианте оба самолета возвращаются на базу?
— Да, но с операцией прикрытия, — Полковник положил на стол первую схему. — По прикрытию утверждается, что самолет сбили украинские сепаратисты, поддерживаемые Россией. Сбили с земли зенитной ракетой.
Роджер был преисполнен чувств, сознавая, что принимает участие в проекте, повлияющем на политическую ситуацию в мире. Но хладнокровный выбор гибели гражданского самолета его покоробил, и что-то отразилось на лице. Полковник заметил это и внес ясность:
— Если генерал думает о солдатах, он проиграет бой, и жертвы, которые все равно будут в бою, будут бессмысленными. Мы решаем задачу, как математики решают свои задачи, без эмоций. Эмоции лишь в конце, когда задача успешно решена, и радость от того, что ты сумел ее решить. В мире слишком много несправедливостей, и никто не знает, какая несправедливость предупреждает другую, еще большую несправедливость.
Роджер был расстроен. Он не предполагал, что Полковник так отреагирует на его мгновенную слабость, неуверенность. Объяснять что-то было бы ошибкой, поэтому Роджер решил перевести разговор в рабочее русло:
— Какая информация потребуется?
Полковник вытянулся в кресле, сложив руки на затылке, закрыл глаза. Со стороны можно было подумать, что он заснул. Но Роджер понимал, что тот усиленно думает, и ждал, когда Полковник заговорит.
Наступила тягостная тишина. Роджеру казалось, что он слышит, как движется воздух, как шумно пульсирует собственная кровь. Неожиданно Полковник встал, стал ходить по кабинету и перечислять задачи для Роджера:
— Нужна информация по передвижению президента России Владимира Путина. Восточное направление исключается. По западному направлению исключить мероприятия, связанные с Европой. Обрати внимание на Латинскую Америку, Кубу.
От неожиданности у Роджера перехватило дыхание, он почувствовал, как все тело покрылось испариной. Сбить самолет президента России?! Этого он не мог представить даже в самом страшном сне. Роджер понял, в какую опасную историю попал — любая ошибка будет стоить жизни. Одна надежда на Полковника, его ценят, и он нужен им, Майклу и его партнерам. С ним можно будет избежать…
Дальше думать не хотелось, все чувства надо было исключить — Полковник быстро ставил задачи, и упустить даже детали в таком деле было опасно.
— В условиях всеобщего осуждения его не пригласят в Европу. Посмотри, когда состоится саммит БРИКС, от этой даты, если не будет чего-то раньше, будем исходить.
Надо посоветоваться с Майклом, пусть подскажет, со спецслужбой какой европейской страны нам лучше иметь дело, чтобы не светиться, но иметь возможность контролировать и влиять на ход возможного расследования авиакатастрофы гражданского самолета. Германия, Великобритания, Франция и Польша исключаются.
— С Германией, Францией и Великобританией все ясно. А Польша при чем? — удивился Роджер.
— Поляки много насолили русским, под нашим прикрытием возомнили себя самыми большими демократами и наговорили и наделали много дурости.