Глава двадцать девятая
КОНЕЦ ЧАНА РУШЛА
Барбос уходил стремительно. Не раз он падал на крутом спуске, скользя на боку или на животе. Не обращая внимания на толчки и ушибы, он рвался вперед.
— Только бы выход был свободен! — повторял он. — Только бы выход!..
Впереди появился четкий просвет — ярко-зеленый с золотистым отливом.
«Море!» — понял Барбос.
Обычно он выходил из низкой щели осторожно, боком. Но сейчас приходилось дорожить каждой секундой. Барбос низко пригнулся и выскочил из грота. Неожиданно он поскользнулся на водорослях и, не устояв на ногах, рухнул в воду.
…Трясущийся от страха старый Каллуст не мог отвести взгляда от темного устья грота. В зловещем каменном зеве скрылись его спутники и любимый пес. Каждую минуту старик ожидал увидеть нечто ужасное. Полный тяжелых предчувствий, он заранее напрягся, сжался в комок. Один раз страшное уже началось. Из пещеры, похожей на злобно искривившийся в усмешке рот, вырвались хохот и вой бесновавшейся в глубине ее нечистой силы.
Старый Каллуст прижался спиной к обрыву и забормотал заклинания. Ему казалось, что еще мгновение — и пещера-рот раскроется, проглотит его, как и многих пропавших на Диком Берегу.
Хохот и вой затихли. Снова мирно плескала волна. Под устьем грота шевелились длинные мягкие водоросли.
После пережитого ужаса и тишина уже не могла успокоить старого Каллуста. Наоборот, она казалась необыкновенной, зловещей, предрекающей близкое и неотвратимое несчастье. И когда Барбос стремительно вылетел из грота и, коротко взглянув на старика своими мертвыми глазами, скрылся под водой, Каллуст замер в ожидании кары грозного Чана Рушла…
Барбос вынырнул из воды, ухватился обеими руками за выступ и рывком бросил на него свое большое сильное тело.
Первое, что увидел омертвевший от ужаса старый пастух, — шапку-ушанку и большую жилистую руку с пистолетом, четко выделяющуюся на зеленых водорослях. И сразу словно луч света ворвался в затемненный суеверным страхом мозг старого Каллуста.
«Пистолет! — мгновенно и остро отметило сознание. — Черт с пистолетом!»
И тут он услышал хриплую, круто завернутую ругань, очень земную и знакомую. Мысль, что перед ним не черт, а человек, сместила в сознании старика все. Жуткий, леденящий тело страх, волнение за людей, скрывшихся в пещере, мгновенно обратились в ярость, страшную ярость, какой старый Каллуст в жизни своей не испытывал. Слепой в своем безудержном гневе, он не видел ни бычьей шеи Барбоса, ни выставленного вперед пистолета.
В эту минуту старый Каллуст сам походил на сказочного саамского черта. Волосы его поднялись вокруг покрасневшей лысины пушистым венчиком, совик на груди и за спиной вздулся горбами. В глазах старого саама вспыхнули темные огоньки. Он пригнулся и шагнул к тому, кого совсем недавно считал всесильным чертом.
Черный глазок дула блеснул зеленоватым пламенем. Исчезли утес, мокрая стена обрыва, море…
Громовый удар отбросил старика в сторону, и он, почти теряя сознание, инстинктивно прижался спиной к обрыву. Но вера в грозного и всесильного Чана Рушла была уже потеряна. Сознание четко отметило: «Он выстрелил из пистолета». Сквозь мелькающие перед глазами зеленые пятна старый Каллуст видел, как мокрый Барбос с трудом вскарабкался на обрыв. И если раньше саам в каждой мелочи видел проявление сверхъестественных сил, то сейчас он примечал во враге только человеческое — прилипшую к телу мокрую рубашку, обезображенное злостью и страхом лицо, а мерзкая ругань Барбоса звучала для оглушенного старика просто райской музыкой…
С какой-то отчаянной решимостью сорвал он с обрыва приготовленный на всякий случай аркан. Привычно взмахнул им над головой. Аркан, развертываясь в воздухе, настиг убегающего Барбоса. Свитая из оленьих ремней петля захлестнула хищника, намертво прижала его локти к телу. Но остановить бандита оказалось не по силам старому пастуху.
Барбос видел перед собой путь в горы. С воловьей силой тянул он аркан, а вместе с ним волочил вдоль выступа старого Каллуста, подтягивая его к обрыву. Втащить упирающегося в неровную каменную стену пастуха ему не удавалось. Зато стоило Барбосу чуть ослабить аркан и попробовать растянуть охватившую его петлю, как уже Каллуст всей своей тяжестью повисал на конце аркана и тянул его обратно к выступу. В отчаянии Барбос рванулся прочь от моря с такой силой, что выдернул старого Каллуста на обрыв. Он тащил пастуха за собой по гранитной плите, напрягая все силы, чтобы растянуть жесткую петлю, прижавшую локти к телу. А старый Каллуст волочился за ним, загребая своим телом водоросли, и, вслушиваясь в хриплую грязную брань, радостно убеждал себя: «Нет. Не черт это… Совсем не черт!»