Барбос отчаялся растянуть петлю, охватившую его грудь, подобно железному обручу. Он обернулся и набежал на лежащего пастуха, стараясь ударить его ногой. Старый Каллуст успел вскочить и увернуться от удара. Убегая от преступника, он ослабил аркан. Барбос воспользовался этим и несколько растянул петлю. Но тут же аркан сильно дернул — хищник не устоял на ногах и свалился. Кисти обеих рук снова прижала к телу крепкая петля…
Сгоряча Барбос только сейчас заметил нового врага. На помощь к старому Каллусту подоспел выскользнувший из грота Прохор Петрович. Быстро поднялся он на обрыв и перехватил у старика аркан. Вдвоем они навалились на упавшего Барбоса.
Пойманный хищник не сдавался. Он бился под Прохором Петровичем и старым Каллустом, стараясь скатиться в море. В ледяной воде саамы выпустят его, не захотят тонуть. Барбосу удалось добраться до края обрыва, когда старый Каллуст своей жесткой ладонью резким, сильным движением нажал на его нос. Жгучая боль затемнила сознание Барбоса. Мышцы его ослабли. Прохор Петрович ловко перехватил сзади локти хищника узким ремешком, стянул потуже…
Лишь сейчас старый пастух провел рукой по лицу. Царапины над бровью и на щеке слегка щипало.
«Чем он меня так-то? — подумал он. — Пугнуть хотел, что ли?»
Старый Каллуст осмотрелся, поднял пистолет Барбоса и понял, что произошло. Когда преступник свалился в воду, в пистолет попала вода, и выстрел разорвал ствол.
— Нет! — покачал головой пастух. — Так не пугают. Худой ты человек!
С каждой минутой смелости у него все прибывало. Он подошел к устью грота. Заглянул. Но войти все же не решился. Подобрав выброшенную морем суковатую тяжелую палку, старый Каллуст вооружился ею и стал рядом со щелью.
Чуткий слух тундровика уловил в устье грота быстро приближающиеся шаги. Выцветшие глазки его сощурились, сухие еще крепкие руки напряглись.
Из щели осторожно опустился рыжеватый сапог, затем показалась нога в лыжных брюках. Старый Каллуст живо убрал палку за спину и встретил Федю, смущенно улыбаясь.
— Как дела? — спросил юноша, не подозревая, от какой неприятности спасли его лыжные брюки. — Больше никто не выходил отсюда?
— Разве я выпущу чужого на волю? — искренне обиделся старый Каллуст. — Со мной хорошая дубина. — И он, в свою очередь, поинтересовался: — Всех поймали?
— Нет, — ответил Федя, — главарь ушел…
Прохор Петрович и Федя помогли связанному Барбосу опуститься с обрыва на уступ и подтолкнули его к темному устью грота.
Старый Каллуст проводил их взглядом и покачал головой. Вот как получилось! Не черт тащил людей в пещеру, а люди волокли в нее черта.
— Чан Рушла, Чан Рушла! — пробормотал он. — Кончился ты, Чан Рушла. — И, пересиливая еще сохранившиеся в нем остатки внутреннего сопротивления, вошел в темный грот…
Глава тридцатая
СТРАННЫЕ НАХОДКИ
Прохор Петрович и Федя привели притихшего мокрого Барбоса в пещеру. Несколько позднее поднялся за ними и старый Каллуст.
У входа в пещеру пастух увидел вытянувшегося, неестественно длинного Тола. В неподвижных глазах собаки застыли бронзовые огоньки — отсветы фонаря. Старый Каллуст присел над Толом. Медленно перебирал он сухими пальцами длинную, еще теплую шерсть собаки. Потом он с трудом заставил себя подняться и подойти к людям. Ни слова не сказал старый Каллуст никому. Зачем было говорить? Показывать недостойную мужчины слабость? Пес был верным помощником старика, и гибель Тола была только его утратой…
Прохор Петрович осматривал отобранный Володей у Немого рыбацкий нож — с коротким широким лезвием и длинной толстой рукояткой из некрашеного дерева.
— Хорош! — заметил бригадир, возвращая трофей Володе. — После такого ножа… доктору нечего делать.
Прохор Петрович отвернулся от Немого и стал обыскивать Барбоса. Один карман у него был рваный и пустой. Во втором тоже ничего интересного не нашлось; какая-то грязная тряпка, служившая, вероятно, носовым платком, спички и Володины очки, которые он тут же вернул обрадованному хозяину. Удивил всех пистолет Барбоса. Это был старый «кольт», ободранный усердной ошкуровкой настолько, что от фабричного клейма и года выпуска остались лишь затертые линии. Ствольная накладка и рукоятка пистолета были усеяны глубокими черными раковинами. Так же выглядел и наган, отобранный у Немого.
— Да-а! — Прохор Петрович покачал головой. — Оружие…
— Настоящее бандитское! — пояснила Наташа.