Герольд с императорским гербом подъехал ко рву у главных ворот и прокричал:
Император всех христиан стоит у ворот! Откройте и дайте приют вашему законному господину! В замке все было тихо.
— Откройте императору! — в гневе закричал герольд. Но и теперь привратники не шевельнулись. При этом арбалетчики, взобравшиеся на стены лагеря, многозначительно показали на свои стрелы и злорадно улыбнулись, глядя на искаженное от гнева лицо императора.
— Если вы не откроете, — закричал теперь сам император, — то мы заставим вас это сделать!
И тут на стене лагеря появились комтур и знаменоносец. Безо всякой спешки комтур приказал развернуть черно-белое знамя и водрузил его рядом с собой.
Как видите по этому знамени, господин император, — сурово воскликнул он, — замок подчиняется ордену тамплиеров. Он один имеет право здесь командовать. Итак, пройдите с миром мимо наших стен, Ваше Величество, в противном случае мы будем вынуждены доставить вас в такое место, откуда не так-то легко будет найти дорогу домой.
И тут император понял, что не сможет овладеть этим замком так легко, как надеялся. А для осады у него не хватало людей и оружия. В гневе он развернул своего коня и поскакал по направлению к Аккону.
Император был в таком бешенстве, что до самого Аккона не произнес ни слова, а сопровождавшие его воины гадали, каким образом император отомстит этим высокомерным тамплиерам.
Когда император прибыл в порт Аккон, где стоял его флот, он услышал воззвание, в котором тамплиерский герольд разъяснял местным жителям смысл договора, заключенного им, Фридрихом II, с египетским султаном:
— Император оставил в ране опаснейшую стрелу враждебного нам султана Дамасского! Поскольку, согласно договору, мы должны воздерживаться от каких бы то ни было военных действий, теперь угроза Святой Земле со стороны Дамаска стала больше, чем когда-либо!
— Позор императору! — прозвучало из толпы.
Император поспешил удалиться. Затем он также отправил своего герольда для обращения к народу. У него созрел план мести.
— Знайте же, жители города Аккона! Через час император появится на морском берегу, за пределами городских стен, на народном собрании. Туда приглашаются все жители города! И тамплиеры должны прийти туда, ибо император ответит на их воззвание!
Народ собрался на морском берегу. С огромным напряжением жители города ожидали, что скажет Фридрих.
Но когда он предстал перед народом в окружении своих рыцарей и воскликнул:
— В бедственном положении Святой Земли виновны только тамплиеры! — слова его вызвали лишь язвительный смех.
Император предпринял еще одну попытку:
— Они неправильно толкуют мой договор!
Смех стал еще громче.
В этой суматохе император со своими рыцарями поспешил вернуться в город. Не успел народ, собравшийся берегу, успокоиться, как на городские стены взобрались арбалетчики из императорского флота. Когда народ возвращался с морского берега, впереди шли тамплиеры. Это и был момент, которого ожидал император. Он дал знак своим арбалетчикам — и они принялись обстреливать каждого тамплиера, приближавшегося к городским воротам. Так отомстил Фридрих II за свое поражение у стен Каструм Перегринорум. В конце концов, сопровождаемый бранными возгласами народа, под прикрытием своих рыцарей он поспешил в порт и сел на корабль.
— Дай Бог, — кричали люди, — чтоб вам больше никогда сюда не возвращаться, господин император!
Они не успокоились до тех пор, пока флот Фридриха не исчез за горизонтом.
Но мера ненависти императора Фридриха к тамплиерам была еще не исчерпана. Когда Фридрих плыл домой, он придумал более тонкую и более страшную месть: он разослал письма всем королям Европы, в которых заклеймил тамплиеров как предателей христианского дела и неверных. Если даже большинство получателей этих писем восприняло обвинения именно так, как следовало — попытку приписать собственные ошибки ненавистному противнику, — то все же яд недоверия медленно, но действенно отравлял мысли властителей, смешиваясь с завистью к богатствам тамплиеров и со слухами об их тайной сокровищнице.
Эрнест оставался в Каструм Перегринорум до 1239 года, то есть все десять лет, в течение которых соблюдалось перемирие с султаном Каирским. Сразу же после того как германский император отплыл из Святой земли, крестоносцы отправились вслед за ним. В Святой земле им больше нечего было делать. Тамплиеры из испанских пограничных замков упаковали свои мешки и повели боевых коней под уздцы. Мигель также готовился к отъезду домой.