19 июня 1957
Дневник, ты не поверишь, я сбежала из детского дома! Просто сегодня утром я обнаружила, что Ненси на месте нет. Сначала я подумала, что она ночью сама перешла на другое место. Но нигде не могла найти. А потом уж догадалась. Это воспитатели забрали Ненси ночью, пока я спала и не могла ее защитить. Я сначала ревела, а потом схитрила – притворилась, что уже не сержусь, и медведя у них взяла. И тогда от меня все отстали. Потом потихоньку выбежала во двор и забралась в мусорный ящик. Долго рыться не пришлось, моя любимая Ненси лежала почти наверху. Я схватила ее и скорей побежала куда глаза глядят. Долго сидела на скамейке в одном из дворов… И решила придти ночевать сюда, на дачу. Хотя здесь меня легко могут найти… Но идти-то больше некуда. Очень хочу есть. Уже ночь, мы с Ненси ляжем спать, а утром, может, найду какую-нибудь еду.
ПОЖИЛАЯ НЕЗНАКОМКА
На этом записи в дневнике обрывались. Ника с Егором подняли головы, переведя взгляды от пожелтевших страниц – друг на друга. Некоторое время стояло напряженное молчание. «Невероятно… – в тишине звонко прозвучал голос Егора, – наверное, на другое утро после побега эту девчонку нашли и отправили назад, в детский дом. А дневник с куклой остались здесь… До сих пор! Обалдеть можно… Я, наверное, скоро уже вообще перестану удивляться чему бы то ни было!»
Егор замолчал оттого, что заметил застывшее лицо сестры – она совсем не слушала, а смотрела в окошко и не могла вымолвить ни слова. Парень быстрыми шагами подошел к окну и увидел, как там, вокруг большого грушевого дерева по кругу ходит та самая кукла, теперь он даже разглядел её башмачки на тонких шнурочках, они были пречерными, как и платье. Все это действо и вправду завораживало, не в состоянии пошевелиться, забыв обо всем на свете, Егор с Никой наблюдали как рыжая кукла обходит грушевое дерево круг за кругом, круг за кругом, круг за кругом… Неожиданно она запнулась и упала на землю лицом вниз. Это и заставило ребят очнуться.
«Уходим! Скорее!» – Егор схватил сестру за руку. Они выскочили из домика и лицом к лицу столкнулись с незнакомой пожилой женщиной, чуть было не сбив ее с ног.
Женщина, казалось, была возмущена до глубины души. Строгим холодным взглядом уставилась она на ребят. На вид ей было лет семьдесят, высокая, худая, совсем седая. На ней была длинная темно-коричневая юбка и зеленый свитер, несмотря на теплый летний день.
«Эй! Стойте, тише, да успокойтесь же вы!» – хрипло выкрикнула она. Взволнованные, ребята переглянулись. Егор про себя отметил, что кукла куда-то скрылась.
«Так. Воруете, значит…» – нахмурилась старуха.
«Простите… Ээ… Вовсе нет! – с трудом нашла слова Ника, – а разве это не заброшенная дача?»
«Это мой участок, и я никак не возьму в толк, зачем вы оба сюда забрались, если, как ты, милая деточка, утверждаешь, не воровали!» – продолжала сердиться женщина.
Гневную тираду прервал явственный шорох в кустах. Пожилая незнакомка резко сменила тон: «Мм… дети, а вы здесь… давно гуляете? В смысле… ничего такого необычного вокруг не замечали?..»
«Замечали!» – резко заявил Егор, и старуха нервно вздрогнула, на мгновение переведя взгляд на кусты. Затем снова пристально уставилась на ребят.
Ника неожиданно охнула: «Так это Вы?»
«Что – Я?» – старуха еще сильнее занервничала.
«Вы – та самая девочка, которая много лет назад сбежала из детского приюта?» – уточнила Вероника.
Старуха помрачнела и на удивление цепко схватила ребят за руки. «Кто вам двоим позволил находиться на моем участке? И тем более заходить в дом? Читать мои личные записи? Ах, безобразники, ну я еще с вами разберусь!» – зло и быстро запричитала она.
«Да что вы нам сделаете?» – Егор тоже начал выходить из себя, он попытался стряхнуть со своей руки худые старушечьи пальцы, но не смог.
«Что я вам сделаю… что я вам сделаю…» – старуха начала озираться по сторонам, – давайте начистоту: вы видели мою Ненси?»
«Еще как! – прямо ответила Ника, – еще как видели!»
«Ну, раз так… – старуха размышляла, – дайте мне слово, что никому о ней не расскажете… и никогда сюда не вернетесь. Тогда разойдемся по-хорошему».
«Да хоть двести таких слов я могу вам дать…» – мрачно огрызнулся Егор и снова безуспешно попытался вырвать руку.