По жесту вождя охотники продолжили своё движение вперёд, чуть изменив направление. К этому времени Арк скрылся за высокой каменной стеной, и начали сгущаться сумерки. Несмотря на это, вскоре каждому гунгу стал хорошо виден впереди грот в отвесной скале, освещённый аяком изнутри. Из грота доносились до них выкрики апшелоков. Камъян показал рукой, что нужно сделать именно здесь засаду и выжидать свою жертву. Врываться с боем в чужую пастою было бы глупой затеей, не достойной настоящего охотника. Среди врагов может оказаться много, очень много гунгов, которые в состоянии дать достойный отпор непрошеным гостям. Искусство охоты заключалось в том, чтобы подкараулить свою жертву и напасть на неё, при этом ничем не рискуя. Гуабонги залегли в кустарнике и затаились. Из пастои в скале послышался сердитый окрик взрослого апшелока, и крики детей смолкли, оттуда не стали доноситься вообще никакие звуки. Видимо, все члены рода отошли ко сну. Жестикулируя руками, Оун из своего укрытия дал знать Камъяну, что стоит попробовать незаметно выкрасть какого-нибудь апшелока, пока весь род спит. Вождь согласился – ему не хотелось кормить в кустах кровососущих насекомых. Он показал на пальцах, что следует немного подождать. Остальные охотники замерли в ожидании. Когда Сун на небе – холодное отражение Арка – коснулся верхушки одного из деревьев над головами гуабонгов, Камъян дал знак, что пора предпринять вылазку. Охотники поднялись из своих укрытий и стали пробираться сквозь кустарник. Какого же было их удивление, когда все они увидели у входа в пастою апшелоков сразу двух, непонятно откуда взявшихся, сабаев. Оба зверя вышли немного вперёд, нагнули головы и стали принюхиваться. Их уши стояли торчком. Вождь тревожно крикнул стрилом, и гунги по обе руки от него прижались к земле. Никто из них не ожидал увидеть сабаев в жилище высоколобых. Не зря всё же об апшелоках ходили легенды, что они жили под покровительством злых сил Хавоя. Но к этому властителю холода прибавились теперь ещё и безжалостные сабаи! Какими бы ни были искусными охотниками гуабонги, все они понимали, что им не противостоять стае злобных хищников и вооружённым апшелокам, действующим сообща. А что они живут в дружбе и согласии, теперь никто не сомневался. Более того, стоило опасаться оказаться замеченными и подвергнуться нападению. Ни один гуабонг до самого рассвета не издал ни звука, а оба сабая у входа во вражескую пастою не покинули своих мест. Они легли и телами перекрыли доступ вовнутрь.