– И не принесла с собой ни одного рекомендательного письма. – Лицо Трэвиса сохраняло всё то же непроницаемое выражение. – Впрочем, я догадываюсь, почему, – он небрежно опустил лист на полированную столешницу, постучал по нему колпачком серебряной ручки с крохотной гравюрой императрицы. – Их сложнее подделать, когда пишешь с ошибками.
– Я умею писать. Просто спешила, – Лу выдержала взгляд Трэвиса. – Я не обманываю. Я правда способная.
– Отчего же тебя отовсюду увольняли?
– Не увольняли, сэр. Я сама уходила. На часовой фабрике, например, платили больше. А оттуда ушла, потому что… – она осеклась, едва не сболтнув рвущееся с языка «скука адская возиться с шестерёнками». – Мне нужны были деньги. Всё ещё нужны, сэр.
– Ясно. – Трэвис помолчал, вчитываясь в резюме. Через минуту опять заговорил, неизменно холодно и бесстрастно: – Что навело тебя на мысль прийти ко мне?
Лу ждала этого вопроса с момента, как переступила порог сыскного агентства две недели назад с резюме в руках. Хороший знакомый, цирковой фокусник, а в прошлом карточный шулер, который и предложил ей попытать счастья в агентстве, сразу предупредил, что у Трэвиса Бруксби всё серьёзно.
– После часовой фабрики я устроилась в цирк. Ух, было время, скажу я вам, сэр. Сколько дорог мы исколесили! Элберту знаю, как свои пять пальцев. А уж в столице могу с завязанными глазами ходить. Каждую тайную тропку помню! Хоть глаза мне выколи, на ощупь найду. Залезть могу, куда прикажете, высоты не боюсь. Раз-два – и на крыше. И в чердачное окно втиснусь. Я даже под куполом цирка без всякой страховки вертелась.
Правда, это не помешало хозяину цирка выгнать её взашей, когда она отказала ему в любезности разделить спальное ложе на двоих.
– Как же тебя взяли в цирк-то да к тому же под купол пустили?
– Не верите?..
– Гимнастам нужны особые навыки.
– Ерунда, – Лу широко улыбнулась и махнула рукой. – Ничего особенного, если с детства всё уметь. А меня мама с рождения учила своему балету, гнула так и сяк… Надеялась, что я, как она, балериной стану. Так что я в три года уже такое сальто крутила – вся округа сбегалась посмотреть. И потом часто тренировалась. В цирке мне нравилось. Через каких-то пару недель на сцену вышла. Правда, сначала с партнёршей. Для подстраховки.
– С партнёршей? – Трэвис прищурился, и Лу моментально забеспокоилась – что-то пошло не так? – но уже в следующую секунду успокоилась, услышав его следующий вопрос: – Значит, в команде работать умеешь?
– Я-то? Умею, конечно.
– А рисковать не боишься, если на кону – твоя жизнь? – Трэвис прищурился.
– Ну… – она запнулась. Подписываться на верную смерть не хотелось вовсе, однако такой ответ хозяина агентства не устроит. А ей скоро нечем будет платить за еду, не то что за кров и одёжку. К тому же, впереди – зима: сырые дни, холодные ночи и никаких сезонных подработок до весны. – Не то чтобы я спешу умирать, – Лу выдохнула, решаясь. – Если другого выхода не будет, рискну, конечно, и жизнью.
Трэвис откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки. Задумчиво пожевал губами.
– Вот что, Лусана. Вижу, ты особа деятельная, за словом в карман не лезешь. Предлагаю сделку. Я готов взять тебя на испытательный срок, чтобы убедиться, какая ты в деле. Как раз есть у меня одно подходящее сейчас. Справишься – возьму к себе агентом. Не справишься, значит, не судьба. Всё в твоих руках.
Лу едва не подскочила от радости.
«Ну и удача! Всем удачам удача! Уж тут наверняка платят честь по чести: даже лакей у входа важный и щеголеватый, да и вообще! Осталось не ударить в грязь лицом».
– Буду стараться изо всех сил, сэр. Обещаю, вы не пожале…
Она не договорила. Раздался громкий стук, следом – шорох открывающейся двери.
– Вызывали, сэр?
Прежде, чем Лу успела обернуться, Трэвис жестом пригласил посетителя войти.
– Ты внезапен, но всегда вовремя, как хороший брэнди, – суровый тон смягчился, и на каменном лице промелькнуло подобие радушной улыбки. – Проходи, присаживайся, Рэнди.
Молодой человек франтоватого вида неторопливо прошествовал к ним и опустился в соседнее с Лу кресло, а она без стеснения разглядывала его во все глаза.
«Ай да джентльмен! Плюнуть некуда. И тебе кружавчики на белоснежной рубашке, и шёлковые перчатки, и тёмно-серый жилет в тон атласным брюкам. Цепочки-часы-бирюльки, начищенные ботинки… А усы-то, усы! какие отрастил. Ничего себе, красавчик! Только шляпу с тростью где-то забыл».
Перехватив её любопытный взгляд, Рэнди коротко, но учтиво поклонился и с достоинством отвернулся.
– Что стряслось, Трэвис? – нагловато осведомился он. – Мне передали, дело срочное.