Но при любых выяснениях отношений между князьями неизменными оставались две принципиально важные доминанты борьбы за власть.
Целью всех устремлений каждого, в ком бурлила княжеская кровь и кто ощущал в себе желание и силы претендовать на право однажды назвать себя великим, оставался все-таки Киев — сердце городов русских.
Весь спектр средств для устранения соперников использовали князья — открытые сражения княжеских дружин, хитрости, обманы, тайные убийства, даже предательства, но никогда никто не бесчинствовал в мирных городах, достававшихся победителю (с городов брали дань, но по праву не победителя, а законного князя).
Киевская Русь — государство, построенное на мощном фундаменте православия, — оставалась целостной, сплоченной, единой общностью людей, искренне поверивших в великие нравственные принципы и идеалы, пришедшие вместе с новой верой и новой культурой из Византии. И так продолжалось в течение жизни нескольких поколений, пока резкое снижение пассионарности славян, связанное с наступлением после 1080 года фазы обскурации этногенеза, не стало разрушать системные связи суперэтноса и интерес людей друг к другу и ко всему общему, что их объединяло, не сменился безразличием и даже антагонизмом.
В 1097 году князья государства, начавшего распадаться, собрались на переговоры, названные историками Любечским съездом, и приняли решения, позволившие отдельным землям и городам Киевской Руси в считанные годы превратиться в самостоятельные, независимые государственные образования. Причем дробление системы дошло до того, что в Смоленской земле, в Ростовско-Суздальском и Черниговском княжествах было по нескольку (до десятка) никому не подчинявшихся уделов, со своими устоями и представлениями о целях существования. А в 1169 году произошло событие, ставшее знаковым в истории теперь уже бывшей столицы Киевской Руси [9]: «Князь Андрей Боголюбский, захватив Киев, отдал город на трехдневное разграбление своим ратникам. До этого момента на Руси было принято поступать подобным образом лишь с чужеземными городами. На русские города ни при каких междоусобицах подобная практика никогда не распространялась.
Приказ Андрея Боголюбского показывает, что для него и его дружины в 1169 году Киев был столь же чужим, как какой-нибудь немецкий или польский замок».
Андрей Боголюбский — сын Юрия Долгорукого. В момент нападения на Киев он являлся князем владимиро-суздальским. Провозгласив себя «самовластцем всей Суздальской земли», князь сделал столицей своего государства город Владимир. Но не смог договориться не только с соседями, но даже с собственными подданными, и в одну из летних ночей 1174 года, когда его охрана заснула, заговорщики бояре проникли в княжеский терем и, увы, убили несостоявшегося самодержца. Вот такое это было время.
Распри продолжались. И в январе 1203 года князь смоленский с символичным для Киева именем Рюрик — Рюрик Ростиславович «сотворил великое зло, которого не было от крещения в Русской земле», как записано в летописи [9]. Захватив с помощью половцев город, дружинники князя разрушили Десятинную церковь и Киево-Печерскую лавру, а сам город сожгли. Киев после этого разорения так и не смог в XII–XIII веках восстановиться, ибо к нижайшей пассионарности киевлян и отсутствию ресурсов, не поступающих в новых условиях в город, добавилась еще и ужасная беда. Началось… монголо-татарское нашествие на Русь.
В 1206 году объединившиеся под властью Чингисхана кочевые народы степей Центральной Азии приступили к осуществлению желания своего владыки покорить «все земли между океанами», то есть в представлениях древних — всей суши («земной тверди»), а с позиций современных географических знаний — территорию между Тихим и Атлантическим, Индийским и Северным Ледовитым океанами. Раздробленная на удельные княжества и земли, ослабленная внутренними противоречиями, междоусобицами, разногласиями и низкой пассионарностью населения Русь находилась как раз на пути двигавшейся с Востока на Запад армии завоевателей. Остановить это величайшее бедствие не мог никакой народ, до которого докатывалась наступающая по равнинам Евразии орда. Тем более теряющие всякий интерес к жизни славяне.