Персидский царь был не менее македонского богат и могущественен. Его дворцы, по свидетельствам современников, поражали изысканной роскошью. На персидском плато добывали золото. Хранящиеся сегодня в лучших музеях мира персидские украшения, посуда, оружие из золота, ковры, одежда удивляют тонкостью работы и изяществом, много говорящими и о мастерстве ремесленников древней страны, и о вкусе правителей и знати азиатского государства. В лучшие времена Персидская империя простиралась от Инда до Нила. И на всей контролируемой великой азиатской монархией территории были построены дороги, вдоль которых на равных расстояниях были выстроены конюшни. По царской дороге от Суз в Персии до Эфеса в Анатолии царский гонец, меняя лошадей, 2700 км преодолевал за неделю. Предшественник Дария III царь Дарий I проложил канал, с помощью которого контролировали кратчайший путь из Средиземного моря в Индийский океан. Жрецы могли бы при необходимости назвать очень много прославивших и Дария III дел, в том числе и в Египте. Численность армии, которую Дарий III мобилизовал для встречи нашествия Александра, в несколько раз превышала македонские силы.
Если бы к «контрольному моменту времени» (когда звезда созвездия Ориона Аль-Нитак достигла соответствующего угла подъема над южным горизонтом Мемфисского некрополя) Александр Македонский не сумел успешными боевыми действиями продемонстрировать, что именно он, а не соперник или кто-то иной достоин на вечные времена войти в человеческую историю в качестве живого воплощения бога, царя царей, императора императоров, историки, говоря о том времени, о эпохе эллинизма, называли бы имя Дария III Великого.
Да что историки… В Библии сказано было бы:
«Персидский царь Дарий произвел много войн и овладел многими укрепленными местами, и убивал царей земли. И прошел до пределов земли, и взял добычу от множества народов; и умолкла земля перед ним, и он возвысился, и вознеслось сердце его. Он собрал весьма сильное войско и господствовал над областями, и народами, и властителями, и они сделались его данниками.
После этого он слег в постель, почувствовав, что умирает, призвал знатных слуг своих, которые были воспитаны с ним от юности, и разделил им свое царство еще при жизни своей. Дарий царствовал двенадцать лет и умер».
Между двумя противостоящими мирами — Европой, объединенной Македонией и Азией, во многом контролируемой Персией, — было одно-единственное различие, на которое указал, выступая перед своими воинами перед одним из решающих сражений, император Александр Македонский [42]: «Македоняне — это свободные люди, поседевшие в битвах мужи. Персы же — рабы, воины, давно отвыкшие от оружия, ведомые испорченными роскошью и пороками командирами».
Для греков, составлявших большую часть македонской армии, поход на восток был актом отмщения за потери и страдания, которые понесли города Греции в войнах между греками и персами.
Период расцвета Древней Греции связан с возвышением Афин в результате победы афинской демократии в греко-персидских войнах 500–449 годов до нашей эры и создания в борьбе с персами Делосского союза во главе с Афинами (или Первого Афинского морского союза) из государств, расположенных на островах Эгейского моря и его северных, восточных и западных побережьях. Но к 387 году до нашей эры греческие полисы вновь попали в зависимость от богатой Персии, проводником интересов которой была Спарта.
Противоречия, столкновения интересов, конфликты и войны между группировками, представлявшими интересы Персидской империи, и греческими городами во главе с Афинами продолжались до тех пор, пока Македония царя Филиппа II не подчинила себе Грецию. И хотя наследник Филиппа II Александр Македонский был для греков завоевателем, непрошенно вмешавшимся в их жизнь, они считали за благо воспользоваться возможностью с его помощью и в рядах его непобедимой армии разгромить персов. Выбирая из двух зол, греки предпочли помогать македонцу. К тому же он хорошо платил за воинскую доблесть. И в этом смысле Александр был прав, говоря, что македоняне — это свободные люди.
Египетским же жрецам, наблюдавшим за происходящим, по большому счету было все равно, кто победит: «свободные» люди или рабы. Они оставались в выигрыше в обоих случаях.