Под покровом темноты нас не видно было с дороги, и хотя люди мечтали о том, чтобы поскорей рассвело, они вместе с тем боялись наступления утра. Но больше всего пугало то, что, хоть они и трудились изо всех сил, Кооперативный погреб там, на горе, не был освобожден еще в наполовину, а работа с каждым часом шла все медленно.
Часу в одиннадцатом, когда дело пошло совсем худо, Туфа решил, что настало время рискнуть и дать свет. Из сосновых веток, срезанных вечером, сделали пучки, перевязали их проволокой и опустили в бочонки с бычьим жиром, туда же опустили веревки, которые должны были служить фитилями, затем запалили их и передали бочонки вниз по горе — из расчета по одному на пятьдесят футов. Затея эта была опасной. В тумане свет расползался, как под увеличительным стеклом, и издали цепочка людей походила на длинную огненную стрелу, устремленную из города вниз, к древнему погребу. Да, это было опасно, но зато люди приободрились. Дело в том, что народ здесь боится темноты. Многие мужчины боялись сделать хотя бы шаг в сторону, чтобы помочиться в виноградниках; женщины тоже работали в страхе и терпели. А при свете всем стало как-то легче.
Этот-то свет и привлек Роберто в виноградники. Когда он после полученного удара немного пришел в себя, то сразу лег спать, а проснувшись, вышел из Дворца Народа и, не обнаружив нигде Бомболини, решил прогуляться по площади, чтобы проветрить голову. Он был уверен, что город спит, как вдруг заметил огни. Тогда он спустился по Корсо и воочию увидел то, что сам породил.
— Что это с тобой приключилось? — спросил его Бомболини.
— Ты отлично знаешь, что, — сказал Роберто.
— Ах да, — вспомнил мэр. Ему казалось, что все это было много недель тому назад. — Я же это в пылу. Ты понимаешь. Это я от радости ударил тебя. От любви. Я же сицилиец.
— Сицилийцы, видно, какие-то особенные, — сказал Роберто. — Им все прощается.
Он постоял, посмотрел на то, как вино спускают с горы, и все понял, а потом пошел назад, к Кооперативному погребу. Он увидел, что почти половина, а может, и больше половины бутылок уже перекочевала оттуда; увидел и то, что люди работают не размышляя, как самые примитивные животные, как слепые мулы, которых впрягают крутить жернова при обмолоте урожая.
— Хорошо, что дело близится к концу, — заметил Роберто. — А то люди долго так не выдержат.
— То есть как это «близится к концу»? Еще добрая половина вина там осталась, — сказал мэр.
— Но не все же вы вниз отправите! Надо что-то оставить и для них.
Для этих мерзавцев мы не оставим ни капли! — услышав слова Роберто, крикнул кто-то. — Нечего распоряжаться нашим вином, дружище.
Роберто стало вдруг стыдно оттого, что он не помогает им и хотя нога у него болела, он сменил какую-то женщину и с удовольствием обнаружил, что может работать и что рядом с ним стоят Катерина Малатеста и Анджела Бомболини, — правда, он тут же ругнул себя за то, что думает о таких вещах. Работа помогла ему прийти в себя, но одна мысль тревожила его: он понимал, что неправильно они решили распорядиться вином. Передавая бутылки, он вспомнил одну историю из своего детства и подумал, что все-таки прав он и что, если он расскажет об этом людям, они поймут его.
А история была вот какая (с тех пор все жители Санта-Виттории знают про «кроличий огород»). Когда Роберто был мальчишкой, отец его разбил за домом большой огород, так как ни один итальянец не допустит, чтобы земля оставалась неиспользованной. Роберто очень стыдился этого огорода, где росли цветная капуста и другие овощи. Но эти овощи пожирали кролики, прибегавшие из ближнего леса. В первый год огород ничего не принес своему владельцу, и тогда какие-то люди рассказали отцу Роберто, что делают в таких случаях американцы. Они разбивают огород и окружают его высокой изгородью. Потом разбивают огород поменьше — специально для кроликов — и окружают его низенькой изгородью. Кролики приходят и съедают все в маленьком огороде, а большой не трогают.
«Вот она какая, Америка-то»… — говаривал его отец и постукивал себя по лбу. А в Италии, говорил он, заставили бы мальчишек всю ночь стеречь огород, но никогда бы не сделали огорода для кроликов.