Миллионер дважды с удовольствием пропел эту песенку и вдруг пьяно спросил Фому:
— Ты меня уважаешь?
А затем неожиданно смолк и заснул.
— Спит? — спросил Ерема.
— Ага.
— Паразит!
— Да ладно. Что он тебе плохого сделал?
— Во! Так я и знал! Сначала дуется в азартные игры с капиталистом, а потом теряет классовое сознание!
— Брось ты!
— Учти: наклепаю на тебя в райком! Сообщу, с кем в рулетку играл. И строгача схватишь как миленький! Там тебе вправят мозги!
Фома, блаженно улыбнувшись, отозвался:
— Эх, хорошо бы! Жуть как хочется оказаться дома! И чтоб с песочком прошкурили и выговорок влепили!.. До чего же славно!.. Обрыдло мне тут!
— Меня теперь в загранку калачом не заманишь, — отозвался Ерема.
Фома сказал с тоской:
— Уж и не верится, что уедем.
Ерема, подумав, сказал:
— Слушай, Фома. Пока ты по этим бабам шастал, я потихоньку сидел и все думал…
— Полезно иногда.
— Будет тебе задаваться!.. И вот план один мне пришел в голову.
— Да? Что за план?
— Как вызволить из этой тюрьмы всех до единого заключенных! А крепость потом взорвать к чертовой матери!
— И все?
— А что еще?
— Ну как же! Что нам — одна крепость! Давай уж все тюрьмы Италии взорвем! И заодно и дворец короля, и правительство, и банки! Гулять так гулять!.. Авантюрист!
— А-ван-тюрист? — с растяжкой произнес Ерема, — Словам-то каким тут научился. Задель!..
— А? Что? — вскинул вдруг голову Карло Громки. — Зайдель? Алик? Дружище! Хочешь стать президентом моего банка?
— Еще чего! — сказал Фома.
— Хороший крепкий банк!
— Отстань, Карла!
— Соглашайся!
— Иди на фиг! Я спать хочу.
Лимузин въезжал в Рим.
Друзья еще спали, когда в их номер кто-то постучал. Ерема встал и с проклятьями, в одних кальсонах, босиком пошлепал к двери.
В номер вошел благообразный господин с холеным лицом, аккуратными тонкими усиками. Он сказал:
— Тысячу извинений! Я говорю с доктором Зайделем?
— Что? А, Зайдель! Вот он дрыхнет.
Посетитель глянул на кровать Фомы:
— Это — профессоре?
— Это, это!
— У меня срочный разговор.
Ерема подошел к Фоме и стал его расталкивать:
— Эй, Задель! Проснись! Встань! Тут к тебе пришли.
— Что? Кто пришел? Бабы?
— Ты уж спятил на бабах! Все бы тебе бабы! Натуральный мужчина. Хмырь с усами.
Фома приподнялся. Спросил с хрипотцой:
— Чего надо?
— Строго конфиденциальная беседа, коллега!
— У меня от Эккерта секретов нет. Выкладывайте, зачем пришли.
Посетитель растерянно огляделся. Фома подбодрил:
— Давайте, давайте! Да сядьте же!
Посетитель сел. Положил на колени черную кожаную папку. Тросточку прислонил к столу. Он начал:
— Я — доктор Джермиано.
— Очень приятно.
— Я — президент ассоциации терапевтов Италии.
— Ух ты, какая мне честь! Слушаю вас.
— К вам же я по поручению коллегии Римской региональной секции этого общества.
— Так. Усвоил. Дальше?
— Сложилась многолетняя традиция, согласно которой высшее общество в Риме обслуживается исключительно врачами особой квалификации. Их не так много. Каждый знает свою сферу. Один лечит высшее духовенство, другой — семьи аристократов, третий — промышленников и финансистов, четвертый — государственных деятелей высшего ранга.
— Понятно. Что дальше?
— Эта традиция была внезапно нарушена. Ряд высших сановников стал пользоваться услугами приезжего иностранного терапевта. Это нарушило установленную стабильность гонораров и поколебало необходимую веру пациентов в привычные методы лечения.
— Ну и что вы от меня хотите? Говорите прямо и не тяните! Не выношу занудства!
— Проблема деликатная, доктор Зайдель!
— А вы попроще!
— Дамы очарованы вами…
— Что вы предлагаете, черт бы вас подрал?!
— От имени моих коллег я предлагаю отступную сумму, доктор Зайдель…
Джермиано открыл кожаную папку и вынул из нее конверт. Положил на стол.
— Наше условие, коллега, таково: сегодня же вы должны покинуть Италию.
— Ну-ка дайте взглянуть, сколько вы предлагаете!
Джермиано подал ему конверт. Фома взглянул на чек и сказал:
— Ого! Щедро!
Джермиано сказал со вздохом:
— Буду откровенен. Если б не ваша дружба с его превосходительством министром Стабилини, мы сумели бы выслать вас более дешевым способом.
Фома захохотал. Потом спросил:
— Мне надо что-нибудь подписать?