Леди Кут, трепеща, обратилась к нему:
— Доброе утро, Макдональд!
— Доброе утро, миледи.
Он говорил, как и подобает главному садовнику — печально, но с достоинством, словно император на похоронах.
— Я вот думаю… Нельзя ли сегодня подать на десерт немного этого позднего винограда?
— Его рано снимать, он еще не созрел, — последовал ответ.
Макдональд говорил мягко, но безапелляционно.
— Вот оно что, — протянула леди Кут.
Она набралась смелости.
— Но вчера я заходила в дальнюю оранжерею и попробовала одну ягодку, виноград, по-моему, очень вкусный.
Макдональд посмотрел на нее, и леди Кут покраснела. Ей давали понять, что она совершила непростительную вольность. Очевидно, покойная маркиза Катерхем никогда не допускала подобного нарушения приличий — лакомиться виноградом в собственной оранжерее.
— Раз вы так приказываете, миледи, виноград срежут и отправят вам к столу, — сурово произнес Макдональд.
— Ах нет, благодарю вас, — заторопилась леди Кут. — Оставим это до другого раза.
— Он еще не поспел, его снимать рано.
— Да, — пробормотала леди Кут. — Наверное. Лучше подождем.
Макдональд доблестно хранил молчание. Леди Кут снова собралась с духом:
— Я хотела еще поговорить с вами насчет этой лужайки за розарием. Нельзя ли использовать ее для игры в кегли? Сэр Освальд обожает играть в кегли.
«Ну что тут плохого?» — подумала про себя леди Кут. В школе она прилежно учила историю Англии. «Разве сэр Фрэнсис Дрейк и его сподвижники-рыцари не играли в кегли, когда Армада уже была в пределах видимости? Самое подходящее времяпрепровождение для джентльмена, тут уж у Макдональда не может быть никаких возражений». Но она не учитывала, что основная особенность всякого уважающего себя главного садовника состоит в том, чтобы всегда во всем противоречить.
— Отчего же нельзя? Все можно, — произнес он уклончиво.
В его ответе прозвучал намек на неодобрение, но истинная его цель заключалась в том, чтобы вовлечь леди Кут в продолжение разговора на ее же собственную погибель.
— Если ее расчистить… и… подстричь, — продолжала она с надеждой.
— Да, да, — медленно проговорил Макдональд. — Это можно. Только тогда надо снять Уильяма с нижнего бордюра.
— Да? — с сомнением переспросила леди Кут.
Слова «нижний бордюр» ей ровно ничего не говорили, но было ясно, что для Макдональда они означают непреодолимое препятствие.
— А это было бы не ко времени, — добавил Макдональд.
— Ах да, ну конечно! — воскликнула леди Кут. — Конечно не ко времени. — И сама удивилась, что соглашается с такой горячностью.
Макдональд строго смотрел на нее.
— Конечно, — сказал он, — если вы так приказываете, миледи…
Он не договорил. Но для леди Кут грозных ноток в его голосе было вполне достаточно. Она сразу капитулировала.
— Ах нет, — заспешила она. — Я понимаю, что вы хотите сказать, Макдональд. Нет, нет, пусть Уильям занимается нижним бордюром.
— Вот и я так думаю, миледи.
— Да, — сказала леди Кут. — Да, конечно.
— Я так и знал, что вы согласитесь, миледи, — заключил Макдональд.
— Да, да, конечно, — повторила леди Кут.
Макдональд коснулся пальцами шляпы и пошел прочь.
Глядя ему вслед, леди Кут огорченно вздохнула. На террасу вышел Джимми Тесиджи, пресытившийся почками и беконом; он остановился рядом с ней и тоже вздохнул, но радостно.
— Шикарное утро, правда? — сказал он.
— Да? — переспросила леди Кут с отсутствующим видом. — Ах, верно, действительно. Я не заметила.
— А где все? Гребут на озере?
— Наверное. Я хочу сказать, что не удивилась бы.
Леди Кут повернулась и медленно уплыла в дом. Тредвелл как раз рассматривал кофейник.
— О Боже! — воскликнула леди Кут. — Что, мистер… мистер…
— Уэйд, миледи?
— Да, мистер Уэйд. Он еще не спускался?
— Нет, миледи.
— А ведь очень поздно.
— Да, миледи.
— О Боже! Как вы думаете, Тредвелл, он все же спустится?
— О да, несомненно, миледи. Вчера мистер Уэйд вышел к завтраку в половине двенадцатого.
Леди Кут взглянула на часы. Было без двадцати двенадцать. Ее охватила волна сострадания.
— Как это неудобно для вас, Тредвелл, — чисто по-человечески посочувствовала она ему. — Не успеете убрать, а в час надо подавать ланч.
— Я привык к повадкам этих молодых джентльменов, миледи.