Чтобы совладать с отчаянием, я начал считать пиканье светофора: раз, два, три, четыре, пи-пи, пи-пи, пи-пи ...
Когда я дошёл до тринадцати, светофор наконец-то поменял цвет, и мы снова понеслись как сумасшедшие.
Одна минута десятого.
Слишком поздно.
Мы ворвались на автовокзал. Он был огромный, там было полно народа, но мы продолжили нестись без остановки. Какая-то семья приезжих с множеством баулов посмотрели на нас осуждающе. В принципе, их можно понять: только что мы чуть не снесли и не растоптали все их сумки. Они закричали нам что-то вслед на своём языке, но я не понял ни слова.
Мы добежали до эскалатора и, перепрыгнув через ступеньки, спустились вниз. Моя мама толкалась и одновременно просила прощения, толкалась и просила прощения. Честно говоря, ей приходится извиняться очень часто.
Наконец, мы на первом этаже, откуда отправляются автобусы. Из-за шума, который одновременно производили множество двигателей, мы почти не слышали друг друга.
Мама закричала:
– Ты посмотрел, какая платформа?
– Конечно, нет, – ответил я, – я же всё время только и делал, что бежал за тобой!
Тут десятки автобусов. Какой из них наш? Хотя наш наверняка уже ушёл: его отправление было в девять, а сейчас девять часов, одна минута и двадцать секунд. Пока мы отчаянно искали нужный автобус, мама достала мобильный телефон.
Я изучал надписи на лобовых стёклах. Мурсия, Валенсия, Саламанка, Сьюдад-Реаль... Где же наш???
– Не отвечают, – сказала мама и положила трубку.
Потерявшие всякую надежду, мы спустились на этаж ниже.
Две минуты десятого. Наш автобус ушёл. Ушёл без нас. И тут я услышал голос позади себя.
– Пакет, ну ты чего!
Йес! Камуньяс! А рядом с ним Томео, Грустный и все остальные...
Они сидели в автобусе. И жестами звали нас.
– Давай, заходи! – сказал Камуньяс.
Мы с мамой сделали последний рывок и запрыгнули в автобус.
Водитель сердито посмотрел на нас.
– Извините меня. Ребёнок проспал, – сказала моя мать.
Ложь, наглая ложь. Это она проспала. Я вообще практически не спал. Я так нервничал по поводу поездки, что не мог сомкнуть глаз.
Наконец, мы заняли свои места. Фелипе и Алисия, наши тренеры, поприветствовали нас.
– Мы уже думали, что вы не придёте, – сказала Алисия.
– Это потому, что Франциско проспал, – повторяла мать свою дурацкую заготовку.
Но меня это уже не волновало, она могла говорить всё, что угодно. Главное, что мы успели. Мы вместе с командой. И мы отправляемся в путешествие.
Я смотрел на Алёну, которая сидела в задней части автобуса, в последнем ряду. И улыбался как дурак.
Наконец, автобус тронулся.
Мы ехали туда, где я никогда не был. В уникальное место. Город с самым большим количеством небоскрёбов во всей Европе. Я смотрел на табличку на лобовом стекле автобуса и читал название, которое даже звучало, как музыка: Бенидорм.
2
Меня зовут Франциско Гарсиа Касас, и я собираюсь сыграть в турнире по футболу 7 на 7 в Бенидорме.
Многие в команде называют меня Пакетом, и хотя поначалу это меня раздражало, теперь мне всё равно, потому что, думаю, это такое же прозвище, как и любое другое.
Для тех, кто не знает, моя команда состоит из Камуньяса (вратаря), Грустного, Томео, Мэрилин (капитана команды), Тони, Алёны-не-путать-с-Еленой, Аниты, Восьмого и меня.
Мы не самые лучшие игроки на планете, но зато у нас есть то, чего нет больше ни у одной команды: секретный договор.
Наш пакт Футбольнейших. Наша команда называется клуб «Сото Альто».
Как поётся в песне:
– Ну, как? – спросил отец Камуньяса, закончив петь.
Мы молчали. Отец Камуньяса стоял в проходе автобуса. Судя по всему, он сам написал эту песню. Я посмотрел на его сына, который от стыда целиком вжался в своё кресло. Наверное, в этот момент он думал примерно следующее: «Земля, поглоти меня прямо сейчас, пожалуйста».
– Неплохо, – сказал Фелипе.
– Очень... оригинально, – добавила Алисия.