Драко часто завидовал Гарри за то, что он был сыном министра и любимым ребёнком для своего отца. Он видел, как восторженно министр Риддл смотрит на сына, когда Драко гостил у них. Гарри иногда гостил и у Малфоев, но отец не разрешал оставаться мальчику слишком долго. Он очень беспокоился за сына и, как казалось Гарри, немного ревновал внимание сына к другим. Несмотря на все заверия Люциуса Малфоя, которому, кажется льстит, что в его доме гостит сын уважаемого человека, что мальчик их не теснит и может гостить сколько пожелает, Риддл всё равно забирал сына спустя три дня, а иногда и раньше.
Гарри задумавшись и не заметил, как поезд уже приехал в Англию, кажется, он задремал. Гарри взял свои вещи и поспешил покинуть вагон, не желая заставлять отца ждать, тот этого терпеть не мог.
Сердце часто билось и тепло разливалось внутри, как же он соскучился по нему! Гарри искал глазами родителя и, заметив статную знакомую фигуру, он улыбнулся и подбежал.
Сразу заметив бежащее к нему зеленоглазое чудо, Том Риддл не смог сдержать улыбки. Как бы ему не хотелось обнять мальчика, у Тома была репутация — на людях он не позволял себе лишних или открытых эмоций и жестов. И когда Гарри подбежал к нему, Том лишь улыбнулся, смотря сверху вниз на это чудо, и приобнял одной рукой за плечи. Его сын не был высоким, а был даже ниже своего роста. Том не хотел списывать это на дефект по его родовой линии и он надеялся, что Гарри ещё догонит сверстников и его рост будет нормальным. Но даже это Том считал особенностью в его сыне, если говорить со стороны эстетического вкуса, то Гарри шёл его невысокий рост и мальчик выглядел очень гармоничным.
— С возвращением, сын.
Гарри подбежал к отцу, улыбаясь, он светился от счастья при виде мужчины. Тот сдержанно обнял его за плечи, но Гарри хотел большего, он хотел обнять крепко-крепко отца наслаждаясь запахом его одеколона, отец умел выбирать парфюм в этом Гарри убедился. Он часто крал его рубашки, чтобы ночью, прижавшись к одной из них, вдыхать запах отца и представляя, что он рядом, когда тот был на работе. Гарри любил его запах. Он любил и его вкус в одежде, пытаясь походить на родителя, но признавал, что у него никогда не получится выглядеть так идеально, как отец. Гарри смотрел себе под ноги краснея, вспоминая свой ночной сон, где отец нависал над ним… И входил в него.
— Приветствую, отец. Я так скучал по тебе.
— Я тоже.
Уменьшая багаж сына и дождавшись, когда тот уберёт его в карманы мантии и возьмёт клетку с совой, Том снова улыбнулся.
— Готов вернутся домой?
Гарри кивнул и взял отца за руку, пытаясь откинуть наваждение, надеясь, что отец не видел его румянца, он поднял на мужчину глаза, и они оба аппарировали домой.
Дом. Милый дом. Он так скучал. Гарри поставил клетку на столик и пошёл к себе переодеться.
— Гарри, — мальчик остановился и посмотрел на него, — как закончишь, спустись в гостиную, — попросил Том.
Дождавшись кивка, мужчина направился в гостиную, садясь на диван. Наконец-то в его жизнь вернулась эта атмосфера уюта и умиротворения, что всегда ощущалась от присутствия сына.
Том Риддл не думал, что присутствие собственного ребёнка окрасит его жизнь новыми красками. С каждым годом ощущения этой гармонии с лёгкостью становилось больше, стоило Гарри быть с ним не только рядом, но и находясь в одном доме. В их доме. Том не сомневался, что его сын вырастет достойным волшебником.
Гарри решил заставить отца немного подождать и зайдя в комнату зелено-морских оттенков. Он не спеша снял парадную мантию и походную одежду, одев брюки и короткую рубашку до плеч, и спустился вниз не утруждая отца волноваться. Он прошёл осторожно в гостиную и прошептал на парселтанге приветствие любимой змее отца. Ему Нагайна приходилась чуть ли няней, он её также любил не смотря на Альбу, змею-альбиноску подаренную отцом на его день рождения, но та спала, и он не хотел ее тревожить, у неё была линька к тому же. Гарри сел в кресло и Нагайна поднялась ему на колени подставляя себя под мальчишескую ласку. Мальчик прошептал ласковые слова змее и поглаживал по голове, затем перевёл взгляд на отца.
Присутствие Гарри снова рядом с ним было настоящим удовлетворением, оно прошлось волной по всему его нутру, заканчивая покалыванием на кончиках пальцев. Том не запрещал Гарри одеваться в удобную для него одежду дома, не смотря на придирчивые вкусы мужчины, он не мог запретить сыну чувствовать себя комфортно и свободно в родном доме. Но в обществе Гарри всегда выглядел с иголочки.
Снова засмотревшись на сына, как тот контактирует с Нагайной, осторожно поглаживает её голову и чешуйчатое тело.
— Ты продолжаешь быть лучшим в учёбе. Я рад твоими успехами.
Гарри заметил на себе следящий взгляд отца, который так и рассматривал в нем что-то, и немного занервничал. Успокаивать себя не хотелось, наоборот, от мысли, что отец думает о нем, как о любовнике или о ком-то большем, но не как сыне, радовали мальчика. Гарри с каким-то наваждением прошептал на парселтанге.
— Я рад, что ты мной горд. Ты мне снился весьма в эротическом сне, — не стесняясь реакции отца сообщил Гарри.
Гарри не любил врать отцу, к тому же, отец просил ничего не скрывать и рассказывать ему, чтобы мальчику было легче разобраться в себе. И Гарри просил ответного отношения.
Том одарил сына долгим взглядом, но не придал сильного значения его словам и только улыбнулся уголками губ.
— Значит ты очень скучал по мне, это приятно слышать.
Было приятно и знать про этот сон у Гарри. Какая-то часть внутри него отозвалась приятным гулом и желанием узнать подробности. Но Том отбросил это желание очень далеко.
Гарри почувствовал укол совести, но шутка Нагайны его отвлекла. Из его комнаты выползла Альба, Гарри рад, что та наконец-то полноценно его встретит. Нагайна глянула на меньшую змейку, та подползла к ногам хозяина, мальчик поднял белую змею и чмокнул её в кончик треугольной головки.
— Я тоже рад тебя видеть, Альба, — шипел Гарри. И, как-то тише прошептал. — Папа хорошо себя чувствовал пока меня не было?
— Он был в депрессии две недели, господин, — прошипела Альба. На неё с укором посмотрела Нагайна. Гарри опустил змею, поднялся, и впритык подошёл к отцу.
— Папа? Ты плохо себя чувствовал? Почему ты врал мне в письмах? Я же просил тебя говорить правду, — Гарри опустился на колени перед отцом и положил на них голову.
Мужчина недобро посмотрел на змею, потом смягчившись, перевёл взгляд на сына.
— Змеи могут преувеличивать, ты это знаешь. — Том утешительно погладил сына по голове. — Тебя не должно волновать моё здоровье. Я могу позаботиться о себе, Гарри. — Он перевёл взгляд на ползущую к камину Нагайну.
Что и было причиной его плохого настроения, так это надоедливый орден с этим стариком. Они чуть не нашли их тайное место встреч Пожирателей Смерти, хоть им и удалось отбиться, место встреч пришлось перенести. Риддл мечтал, когда наконец сможет пройтись по их мёртвым телам…
Гарри всё ещё беспокойно смотрел на него. Том не хотел, чтобы его ребёнок считал его слабым, пусть и из-за какого-то ранения или той же головной боли.
Мальчик с любопытством глядел на отца пытаясь узнать причину, но отец так и не говорил, на что Гарри злился. Гарри поправил за конец очки, что выглядело очень красиво со стороны, по мнению отца. Мальчик поднялся и сел на колени к отцу, обняв того за шею.
— Папа, я ведь узнаю, я хочу о тебе заботиться, ведь люблю тебя. Всё время писал тебе, расспрашивая, как дела и как твоё самочувствие. Как ты мог мне врать, мы же поклялись не скрывать ничего друг от друга!
Гарри нахмурился бровки и надул губы. Мальчик не верил, что змеи могут преувеличивать, они прекрасно чувствуют, что происходит с людьми.
Мальчик поцеловал в щеку отца и угрожающе прошипел на змеином.
— Не скажешь причину, и я откушу тебе ухо.
— Ну так попробуй, — усмехнулся мужчина
Риддлу нравилась смелость мальчика, как он честен чувствами с ним и не стеснялся своих действий. Его отношения с сыном действительно были близкие и такое действие от Гарри, как сидеть на его коленях, было одним из обыденных. Подобные действия были всегда утешением для них двоих.